Над прилавком бабушка склонилась –
Настоящий Божий одуванчик.
Не спеша, к чему-то приценилась.
А затем пошла, смутившись, дальше.
Пару раз ещё брала старушка
В руки колбасу, а так же фрукты.
Но взяла крупу, морковь и сушки.
Ну и, кажется, молочные продукты.
Вот до кассы уж доковыляла.
Тощий кошелёк достала молча.
Денег в нём, и вправду, было мало.
А ещё, в аптеку нужно срочно.
Тихо вышла с думой об артрите,
Вновь не замечая красок лета.
- Марь Иванна, вот прошу, возьмите, -
Ей мужчина отдал два пакета.
И, волнуясь, даже чуть приобнял
На крыльце простого гастронома:
- Очень рад, что встретил вас сегодня.
А хотите, подвезу до дома?
Улыбнулась добрая старушка.
Вроде, даже спину распрямила.
Скромненько уселась в легковушке
И слезу едва не уронила.
Прикусив губу, молчать старалась,
Потому что сердце чуть не встало.
Как страшна, оказывается, жалость,
Когда радостных минут ничтожно мало…
А мужчина дальше распалялся,
Говорил о жизни, о судьбе:
- Неспроста я рядом оказался,
Я – Валера, из второго «бэ».
Словно призрак, выйдя из тумана,
Очень чутким оказался он.
У подъезда выпалил: «Марь Ванна,
От души нижайший вам поклон.
Умоляю, не благодарите.
Вы сполна всё отдали стране.
Как вернуть былое ей величье?
Это, знаю, целиком на мне!».
С грустью посмотрев, умчал Валерий.
Далеко, куда глаза глядят.
С раною в душе и твёрдой верой
Собирать по миру октябрят.