«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно…»
А.С.Пушкин
На днях я получил Благодарность за участие в Международном литературном конкурсе "Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно..."
Документ за подписью Г.Н. Василевича, директора знаменитого Пушкинского музея-заповедника "Михайловское". Примечательно, что конкурс был посвящён памяти Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Напомню, что Александр Невский ещё в 2008 году стал победителем телепроекта "Имя России. Исторический выбор". Интересно, что святой благоверный князь считается покровителем дипломатов.
***
И Дольше Века Длилась Жизнь…
“Собрание пёстрых глав» или сказ о моём роде в перекличке времён
Александр Витальевич Прохоров
…Фронт - в переводе - лоб,
Это значит - лицом к лицу,
Фронт работ - где лицом к Творцу
Я работаю, жили чтоб
Во имя святого долга -
Очень и очень долго!
Ю.Мориц
Из нового стихотворения «ПИСЬМО С ФРОНТА»
ПРОЛОГ
Легкое сердце живёт долго. И по большому счёту - счастливо. Агния Яковлевна Прохорова (Ауцен)- потомок ветвей славных родов с их выдающимися заслугами перед Отечеством: Жуковых, Энгельгардтов (в переводе «Ангел-хранитель») и ведущих своё родословие с XI века Воронцовых (генерал-губернатор Новороссии М.С.Воронцов; сенатор А.И. Воронцов – внимание!- был крестным отцом А.С. Пушкина и его дальним родственником.Интересно, что Энгельгардт Егор Антонович (при рождении в Риге Георг Рейнгольд Густав фон Энгельгардт)служил директором Царскосельского лицея, где учился Пушкин. Матерью директора была Христина ди Приадда из семьи венецианских нобилей.
***
Она пережила царя, революцию, три войны, три переименования её родного города на Неве, блокаду, перестройку, распад СССР, рождение и становление постсоветской России в первое десятилетие третьего тысячелетия.
Моя бабушка по отцовской линии – Агния Яковлевна прожила 101 год и была официально признана самым пожилым жителем города Лодейное Поле, что на северо-востоке Ленинградской области.
Здесь в 1702 году по велению Петра I была основана Оловецкая судостроительная верфь, которая должна была стать головной при создании первоначального ядра славного Балтийского флота – флота, на котором офицерами служили многие мои предки по отцовской линии.
Свирский рубеж стал непреодолимой преградой на пути врага, пытавшегося окружить Ленинград вторым блокадным кольцом. 1005 дней и ночей длилась оборона Лодейного Поля. Здесь насмерть стояли советские воины. Сдерживая натиск врага, они эффективно поддерживали «Дорогу жизни» через Ладожское озеро – самый крупный в Европе пресноводный бассейн.
А на соседнем Ораниенбауманском плацдарме в двойном кольце вражеской блокады, важнейшем стратегическом пункте обороны Ленинграда с юга, с сентября 1941-го по январь 1944-го в рядах морской пехоты Балтийского флота, сдерживая натиск нацистов, отважно бился мой дед – капитан, позже майор юстиции Александр Витальевич Прохоров 1899 года рождения (в РККА с 1918 г.). И это было настоящее «Братство Презиравших Смерть».
В это Братство входил и родные братья деда, – два Дмитрия 1893 и 1907 годов рождения, оба полковники медицинской службы, оба Герои войны - кавалеры Орденов Ленина и многих боевых орденов и медалей. Будучи фронтовыми медиками, они с честью выполнял свой профессиональный и воинский долг под Москвой в 1941 году и так - до Великой Победы.
Болезни войны унесли больше жизней, чем пули и снаряды. После применения отечественного антибиотика (а зарубежного пеницилина союзники не предоставили СССР ни одной ампулы!) впервые летом 1944 смертность от ран и инфекций снизилась на 80 процентов!
Военные медики внесли весомый вклад в Победы, возвратив в строй миллионы солдат и офицеров (всего за годы войны после лечения – свыше 72 процентов раненых и более 90 процентов больных воинов). В ходе войны отдали свою жизнь более 84 тыс. медиков.
В битве за Москву, на защите неба столицы храбрым воином показал себя ещё один брат моего деда Александра – старший техник-лейтенант 1-го полка аэростатов заграждения – Прохоров Николай Витальевич 1905 года рождения. Всего было 124 аэростатов заграждения и 6 радиолокационных станций обнаружения воздушных целей. В целом войска ПВО при обороне Москвы и объектов на подступах к ней уничтожили 738 самолётов противника. А ведь даже двух десятков бомбардировщиков с «зажигалками» хватило бы, чтобы сжечь весь город. И сожгли бы, если бы не героизм москвичей.
Жизненный путь бабушки Аги начался 6 мая 1909 года на Петроградской стороне северной столицы, в семье банковского служащего и секретаря-машинистки. В отличие от брата, Агнии не довелось учиться в Императорской гимназии, зато вождя мирового пролетариата она восьмилетней девочкой видела лично недалеко от родного дома на митинге. Ей отчётливо запомнился тот день: она с отцом оказалась на площади возле цирка. Падающий снег покрывал головы и плечи участников митинга. «Давай послушаем Ленина» - предложил отец, а девочке было зябко и очень хотелось домой…
В 1932 году Агния закончила Ленинградский ветеринарный институт и стала работать в лабораториях мясоконтрольных станций. С началом войны проводила на фронт мужа Александра, военного следователя, а сама с 6-летним сынишкой Виталиком, моим отцом, оказалась в адских тисках холода и голода почти 900-дневной блокады. В её кольце оказались около 3 млн. человек, в том числе 400 тысяч детей!
Было всё: и дежурства у входа в бомбоубежище, и отчаяние, и стоическое терпение, и страх, и крохи надежд, и даже… участие в поимке вражеского лазутчика! Болезнь сына обернулась операцией в военно-медицинской академии. А уже вечером район академии жестоко бомбили. Испуганная Агния еле нашла в бомбоубежище ребёнка, забившегося под стол. В здании не осталось ни одного целого стекла…
Спасение сына в блокаду стало целью и смыслом жизни молодой женщины. Нещадно терзал голод (служащим и детям полагалось всего по 125 граммов хлеба в день), и если бы не помощь родителей, жертвовавших многим ради неё и мальчика, то неизвестно, как всё сложилось бы. За время блокады умерли от голода и обстрелов, по некоторым данным, не менее 1 миллиона человек. В их числе, увы, были и мама моей бабушки – Агния Васильевна Жукова (1878-1942), и другие представители рода Жуковых.
Покупка отрубей и похлёбка из них превращались в праздник. «Отдала папе свою кашу, - вспоминала Агния, - и он, большой, сильный когда-то мужчина рыдал…» А перед самой эвакуацией, она хотела оставить родным переданную мужем с фронта банку тушёнки, но старики наотрез отказались её брать. Ведь столь ценный продукт был нужен для поддержания сил внука и их дочери.
Агнию Яковлевну и Виталика эвакуировали из Ленинграда 1 марта 1942 года. Стреляли зенитки, по льду Ладожского озера скользили на лыжах военные в маскировочных халатах, натужно ревели моторы. Освещённый мертвенным светом луны лёд озера блестел, рождая в душе чувство зыбкости и тревоги. Вдруг бабушка с ужасом увидела, как головная машина колонны, о Боже, начала проваливаться под воду… Никто не был уверен, что благополучно преодолеет путь, но в этом случае, слава Богу, всё обошлось.
На берегу обогрели, накормили, дали на дорогу хлеба и немного бесценного шпика. А потом, в вагоне поезда, кто-то украл и еду, и вещи. В эвакуации в Свердловской областия Агния отыскала родных (вот оно Счастье!) – сестру с бабушкой – и стала работать по специальности.
Когда война закончилась, Агнии по сложному стечению обстоятельств так и не удалось вернуться в родное жилище на Миллионной улице с её особняками знаменитых дворянских родов России. Здесь в памяти Агнии многое было связано с жизнью любимого поэта Александра Пушкина. Вот, скажем, дом 30. Он принадлежал княгине Е.И. Голицыной, princess nocturne, которая ночью бодрствовала, а днём спала. В гостях у Голицыной бывали Жуковский и юный Пушкин, который даже написал стихи о посещении этого дома. А в доме 25 в своё время размещалось посольство Франции. Посольство интересно тем, что сюда 27 января 1837 года заезжал Пушкин для обсуждения условий дуэли с Дантесом.
В строении 26, кроме лицейского друга Пушкина Дельвига, жил врач Николай Фёдорович Арендт, лейб-медик Николая I, он также лечил умирающего после дуэли поэта.
Рассказывая о роскошной жизни Онегина (образ денди поэт взял у своего ещё юного кузена Михаила Бутурлина, который в 17 лет был направлен в Одессу на службу графу М.С. Воронцову. Тот приходился юноше двоюродным дядей по матери, он же был дальним родственником «петербургского изгнанника», проживавшего в Одессе под надзором царского наместника), Пушкин красиво описал и Миллионную улицу:
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые,
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая...
Но слаще, средь ночных забав,
Напев Торкватовых октав!
Следы мужа, Александра Витальевича Прохорова, гвардейского офицера, кавалера многих боевых орденов и медалей, надолго затерялись на войне – этой «империи Неопределённости». А ордер на жильё чиновники упорно не хотели выдавать. Пришлось жить на съёмных квартирах. Помыкавшись, бабушка весной 53-го взяла направление на работу серологом в Лодейное поле. Там как раз строился дом для лаборантов.
Это скромное двухквартирное строение сохранилось и по сей день. Общая кухонька, комнатка с печным отоплением, холодильник, старый шкаф, телевизор, кровать, стол с фото любимого сына Виталия 1935 года рождения, - вот и весь незатейливый спартанский уют. Сына судьба забросила сначала в Москву, а затем в подмосковную Балашиху, где он, Прохоров Виталий Александрович, сначала работал начальником отдела в Доме Народного творчества при Мособлисполкоме, а затем начальником фотолаборатории Московского высшего командного училища дорожных и инженерных войск (МВКУДИВ). Скромность быта не угнетала Агнию. Мало того: когда одной молодой семье с прежней работы понадобилась дополнительная жилплощадь, она отдала им большую из двух принадлежавших ей комнат, которую получила как замдиректора лаборатории. А как же иначе? Им, молодым, нужнее!
Да ведь и у самой Агнии Яковлевны – трое внуков москвичей (два Александра и младший Дмитрий). Старший внук, первенец, - Прохоров Александр Витальевич, 1959 года рождения, радиожурналист- международник, на протяжении многих лет руководитель итальянской редакции легендарной радиостанции «Голос России», полный тёзка деда, мужа бабушки Аги.
Уже в зрелом возрасте, 21 августа 2001 года, над внуком Александром в Свято-Никольском храме г. Кисловодска было совершено Таинство крещения.
Ещё в раннем детстве Александр был глубоко впечатлён репродукцией триптиха Павла Корина «Александр Невский», который писался под грохот зениток, под ярким светом режущих небо прожекторов, во время Великой Отечественной войны.
В произведение художник вложил всё свое знание о красоте и качествах рус-ского человека. Сила воздействия созданного образа оказалась такова, что репродукции «Александра Невского» украшали фронтовые землянки и воспроизводились фронтовыми газетами. А огромная копия картины, сделанная группой бойцов, штурмовавших Великий Новгород, была установлена у въезда в город».
В фигуре великого князя, остановившего немецких рыцарей, - память о древних богатырях и иконописная строгость. Над головой князя - воинская хоругвь с образом Спаса - Ярое Око.
Лицо Александра словно высечено из камня: спокойное и твёрдое. Его взгляд — прямой и уверенный. Он как будто говорит: «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет.»
При крещении в качестве Святого Покровителя по дате рождения и имени старший внук осознанно выбрал святого благоверного великого князя Александра Невского, 800-летие со дня рождения которого мы отметим в 2021 году.
А изречение национального героя, определившего направление цивилизационного развития России, «Не в силе Бог, а в правде» стало жизненным кредо Александра.
Есть информация, что по материнской линии Пушкин был в 21 колене потомком Александра Невского. Предки поэта считали князя Александра Ярославовича небесным покровителем рода Пушкиных. Поэтому существовала традиция давать детям имя «Александр». Пушкин тоже был назван в честь Александра Невского, гордился этим и чтил своего небесного покровителя.
Помимо романа о своём предке «Арап Петра Великого» Пушкин написал стихотворение « Моя родословная». В нём поэт перечисляет своих предков: как неожиданно выясняется, один «Святому Невскому служил, другой – «когда мятеж поднялся средь петергофского двора, как Миних, верен остался паденью третьего Петра». На сплетни о том, что «чёрный дед мой Ганнибал был куплен за бутылку рома и в руки шкиперы попал», Пушкин отвечал:
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двинулась земля,
Кто придавал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Сей шкипер деду был доступен.
И сходно купленный арап
Возрос, усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб.
Но вновь вернёмся к центральной фигуре нашего сказа – Прохоровой Агнии Яковлевне. Есть у долгожительницы из Лодейного поля уже правнуки и пра-внучки, включая дочь Елену или, если угодно, Елену Александровну. Ей, равно как жене внука Наталье и лично автору этих строк (вот она – радийная династия!), посчастливилось не один год поработать в знаменитом, с фантастическим видом на Кремль Доме Радио на Пятницкой 25, потрудиться в Итальянской редакции на самой крупной и многоязычной радиостанции нашей страны (а когда-то и во всём мире!) – «Голосе России» (Советское, а затем – Российское радиовещание на зарубежные страны).
Во время войны Московское радио не умолкало вопреки приказам Геббельса («Московское радио надо заставить замолчать»). 22 июля 1941 года. День первой нацистской бомбардировки Москвы. Гитлеровские лётчики точно выполнили приказ – мощная бомба была сброшена на тогдашнее здание Московского радио, что на Пушкинской площади за бывшим кинотеатром «Россия». Бомба угодила во двор, ушла в землю и… не взорвалась. Когда сапёры извлекли бомбу, то внутри неё не оказалось взрывчатки. Только куски асфальта и записка из трёх слов: «Помогаем чем можем». Безвестных немецких героев не остановила даже угроза неминуемой казни за подобный саботаж! Фашистские суды казнили и за меньшее – просто за слушание радиопередач из Москвы. Так, 17 июля 1944 года за право узнавать правду из Москвы на гильотине был казнён кочегар из Цвиккау, настоящий патриот немецкого народа Альберт Якоб.
К декабрю 1941 года передачи только из Москвы шли на 21 языке и звучали 51 час 17 минут в сутки. У микрофонов Московского радио с фронтовыми репортажами, очерками, стихами выступали известнейшие писатели: Илья Эренбург, Константин Симонов, Алексей Толстой, Константин Федин и многие другие. В эфире звучали фрагменты патриотических произведений Пушкина, Льва Толстого, Горького. Воистину, на волнах Московского радио с фашизмом сражалась великая российская литература!
О роли Московского радио во время войны очень образно, как и подобает стихотворцу, сказал известный греческий поэт Янис Рицос:
«Я чрезвычайно взволнован, выступая сегодня по Московскому радио. Эта радиостанция в горькие и тяжёлые годы оккупации была центром внимания всего мира – пульсом человечества, по биению которого измеряли народы надежду на свободу. «Говорит Москва! Говорит Москва!» И везде люди, затаив дыхание, слушали, как бы ожидая решения своей судьбы.»
Вот такая интересная получается перекличка времён, в которой активно участвовал и продолжает участвовать род Прохоровых.
Касательно опять же Судьбы… Она послала бабушке прекрасную соседку – Веру Петровну Качевскую. Они когда-то вместе работали в одной лаборатории, а затем долгие годы, вплоть до кончины бабушки на 102 году жизни 25 декабря 2010 года, делили радости и невзгоды. Так бывает: судьбы чужих людей сначала пересекаются, затем становятся близкими, и, наконец, сливаются в одну…
Их чудесный палисад в городской черте с пионами, георгинами, хризантемами и множеством других цветов долгие годы притягивали к себе взгляды прохожих. Настоящий деревенский рай! Цвели цветы, шла жизнь. Летом в этом раю часто гостили родные и близкие, которых бабуся Агуся любила потчевать ядрёными белыми грибами и пирожками с брусникой. И в этом тоже я ощущал и до сих пор ощущаю тепло Большой Семьи.
Тяга к земле, к сельскому образу жизни заложена в каждом русском генетически. Ведь ещё сто лет назад большая часть населения жила в деревнях, а не в городе. И дворянство столичное имело обыкновение проводить лето в своих имениях в деревне. Многие произведения русской классической литературы, на которых воспитано не одно поколение русских, посвящены описанию именно деревни, жизни рядом с природой, в загородных домах, имениях, на дачах. Там, где не только свежий воздух, но и особая атмосфера нравственной чистоты, которую излучают леса, реки, поля родной природы. Едва ли является случайностью, что именно во время ссылки в своём родовом имении, в Михайловском, Пушкин, несмотря на все огорчения, отчаяние, ощутимую изоляцию от мира, написал лучшие свои произведения.
Столетие любимой бабушки отмечали в уютном кафе, куда юбиляра доставили на машине. Празднество прошло весело: юбиляр бойко танцевала и читала по памяти пушкинскую поэму «Медный всадник».
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постеле беспокойной.
Уж было поздно и темно;
Сердито бился дождь в окно,
И ветер дул, печально воя.
В то время из гостей домой
Пришел Евгений молодой…
Агния Яковлевна была старейшим членом литературного клуба-гостиной «Блокадник». Там она, кавалер медали «Житель блокадного Ленинграда» и ряда других памятных наград, часто читала свои любимые стихи. Особенно она ценила прелесть пушкинских строк – этот «бисер, рассыпанный по бархату». Пушкин сопровождал мою бабушку с раннего детства своими сказками до глубокой старости - трагедиями и философскими размышлениями о судьбах России. Действительно, у Пушкина, выразившего глубинную ментальность русского народа, можно найти ответ на большинство вопросов, которые мучают и современного человека. Агнии Яковлевне, неисправимому оптимисту, была дорога мысль другого великого русского поэта – Александра Блока: «Наша память хранит с малолетства весёлое имя Пушкин. Это имя, этот звук наполняет многие дни нашей жизни». Да, не случайно ЮНЕСКО в числе пяти самых великих поэтов человечества, помимо Гомера, Данте, Шекспира, Гейне, назвала Пушкина.
Однажды корреспондент местной газеты поинтересовалась у неё, что сильнее всего запало ей в душу за такую непростую долгую жизнь? Агния Яковлевна со слезами на глазах произнесла одно-единственное слово: «Ленинград»…
22 декабря 1942 г. была учреждена медаль «За оборону Ленинграда». Ей награждено около 1,5 млн. человек. 8 мая 1965 года Ленинграду было присвоено звание «Город-Герой» и вручена медаль «Золотая Звезда».
Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград и вновь Санкт-Петербург…
Жемчужины своего родного града на Неве, второй столицы, мне, её первому внуку, московскому девятикласснику, бабушка с особой нежностью и гордо-стью, словно семейные драгоценности, впервые показывала в далёком 1975 году. И для меня, коренного москвича, это было открытие новой Вселенной!
Интересно, что своё долголетие бабушка чем-то сенсационным не считала, ведь её бабушка (моя прапрабабушка) прожила аж до… 115 лет!
Сильная, честная, добрая, терпеливая, уживчивая и открытая людям душой, бабушка Ага не привыкла хныкать по мелочам. Её юный звонкий голос Вечного энтузиаста и оптимиста (такой же по сути была и моя замечательная московская бабушка по материнской линии Елена Константиновна Шелепчикова, рождённая тоже в 1909-м году, но 17 августа) по сей день у меня на слуху. Вековая мудрость, нежная любовь к родным и ближним были истинным золотом её жизни. Поистине лёгкое сердце живёт долго! Лёгкому сердцу – светлая память, о которой так проникновенно писал Жуковский – друг Пушкина, который оставался рядом и в годы радостей, и в годы бедствий, не оставлял в болезни и даже на смертном одре:
О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были.
Многочисленные войны, революции, террор уничтожили бы русский этнос, если бы не стойкость и выносливость русской женщины. Самое удивительное, что, несмотря на все тягости и трудности жизни, русские женщины по-прежнему очень хороши собой, часто со вкусом одеты и привлекательны.
Жаль только, как написал один современный поэт, что с течением времени не становится легче, ибо «кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят». Поэтому своё последнее стихотворение, навеянное борьбой с коварным ковидом-19 (а им уже переболела вся моя семья), Ю. Мориц и назвала «ПИСЬМО С ФРОНТА»:
Вирус вылез на рожицы
Дурочек и дурачков,
Которые очень тревожатся,
Что много живых старичков
Не вымерли до сих пор
Во имя святого долга -
Не жить на Земле так долго!
В телеящике - весь набор
Людоедства, где идиотки,
Идиоты, красуясь в ярости,
Орут, надрывая глотки,
Что вирус - убийца старости,
Отличное средство, чудо,
Избавит от лишних ртов!
Но мы, старички, - оттуда,
Где вирусы всех сортов
И всех сортов людоедство
Нашу пытали плоть
С детства, но дал Господь
Нам такое секретное средство,
Что во имя святого долга
Живём на Земле так долго!
Фронт - в переводе - лоб,
Это значит - лицом к лицу,
Фронт работ - где лицом к Творцу
Я работаю, жили чтоб
Во имя святого долга -
Очень и очень долго!
С фронта пишу об этом
Ночью, перед рассветом...
С поэтским приветом!
Х Х Х