1
Из города родного возвратился
С настойчивою мыслью, что простился
С ним навсегда , что с маминою смертью
Мне никогда не жить там, да и негде,
Что рухнул милый с детства образ мира
С продажею родительской квартиры.
Эквивалент моих наследственных владений -
Две пачки тощие американских денег,
Зашитые во внутреннем кармане,
Чтоб лишнего в пути не привлекать вниманья.
2
Горсть мелкого песка с родительской могилы
Тоску разлуки в сердце утолила,
Как будто вышла застарелая заноза.
И ритм дыхания перебивают слезы.
Песок - напоминанье нам, беспечным,
Что вечным может быть покой, и память – вечной.
Понты наши смешны, заслуги бесполезны
Перед стандартной двухметровой бездной.
Мысль, вырванная из привычной круговерти,
С разбегу тормозит над древней тайной смерти.
И снизу по спине откуда-то оттуда -
Знобящий сквознячок, китайская простуда.
Спроси себя здесь, на краю зарытого оврага :
В чем смысл накопительства? В чем благо?
Зачем стяжанью предавали ум и силы?
Имущество с собой не унесёшь в могилу.
3
Покойники прав человека не имеют:
Они вдруг оглушительно немеют,
Из правоотношений выпадают
Начальству жалобами не надоедают
Не возмущаются, не просят мер суровых,
Не заявляют в суд, не пишут прокурору.
Их отделяет, отдаляет, затемняет…
Через полсотни лет могилы заровняют,
Не все ль равно, что было: кладбище, помойка -
Участок выкупит подрядчик под застройку,
Согласно утверждённому генплану,
Квартал поднимет, разместит рекламу…
Глядь - на гнилых костях забытого народа
Младая жизнь кишит у гробового входа.
К тем срокам, обломав стремлений веер,
И нас в подземку унесёт конвейер.
4
Мы, дети старшие, в сюжет о блудном сыне
Не влипли чуть было из собственной гордыни.
Из пут семейных вырвались на волю,
Как степью голою мчит перекати-поле
В буран. А младшая жалёная сестра,
Не разлучаясь, при родителях росла
Пронзительным глубоким утешеньем.
Безропотное выбрав отрешенье,
Корделия сопровождает Лира
По твердокаменной пустыне мира.
Сносила, не показывая виду,
Унынья приступы, капризы и обиды
С неистребимым привкусом железным.
Тиранами нас делают болезни,
И лишь смирение целительным касаньем
Смягчает скорбь физического угасанья.
Родители на Бога не роптали.
Детей женили , внуков воспитали,
Работали, покуда были в силе,
Ни внуков, ни детей не пережили.
В гробу торжественно-спокойны были лица,
Как будто знанием хотели поделиться.
Двенадцать лет назад отца похоронила,
И мамины глаза своей рукой закрыла
Сестра. Так младшему велит сама природа
Принять на рамена наследье рода
С изнанкой загрязненной, с потрохами,
С больными тайнами и тёмными грехами.
5
Что ж, снявши голову – по волосам не плачут.
Всё быстро продаём: квартиру, мебель, дачу…
Макулатуры ветхой килограммы:
Советских лет ещё статьи, конспекты, планы,
Начертанные четким почерком училки ,
Сокровища из методической копилки -
В мусорный бак (куда ещё бы им дорога).
Прощай, сорокалетний опыт педагога.
Где след трудов наших? След капли на асфальте?
Ругательство чернилами на парте?
Профессией и темпераментом я в маму,
И тоже унесу свой школьный опыт в яму.
Туда же, в потроха бумаги завалящей,
В бездумной спешке опростали ящик
С моими юношескими стихами,
Письмами с Севера, черновиками -
Страницы ветхие… Проверенное средство:
Откроешь наугад - и погрузишься в детство,
Перемещаясь в нём сознанием свободным.
Так «блинчики печёт» голыш по глади водной,
Так входит в лузу шар, забитый карамболем.
Остались только сны, но в снах никто не волен.
Морзянку жизни, судеб шифрограммы-
Всё это бережно хранила мама.
И вот теперь, когда её не стало,
Истоки высохли и речка обмельчала.
7
У нас в мещанских городских квартирах
Не принято копить семейные архивы.
Куда их поместить? В подвальную кладовку,
Где дрябнут с осени картошка и морковка?
На антресоли к ёлочным игрушкам
Иль на балкон, где сушим постирушки?
Зачем домашняя библиотека,
Когда бюджет сосут аптека, ипотека,
А информацию вмещает милый гаджет?
Макулатуру – в бак, а вещи – в распродажу:
Авось да поживут, кому-нибудь послужат.
Им – вещь, нам – лишний рубль. Так что же слёзы душат,
Сжимают сердце пыточные клещи? -
История семьи стоит за каждой вещью.
8
Все, что семьёю заработано, добыто
Врастает крепко в дерновину быта
Так помогает дереву ветвиться
Сплетение корней с питающей грибницей.
Но лишь замрёт движенье - в одночасье
Быт прочный разлагается на части.
Имущество, если рассмотрим шире,
Есть знак присутствия в материальном мире,
Через него своею длинной волей
Ушедшие живым предписывают роли.
9
И дачу продали, стандартные шесть соток,
Заросшую репьём, крапивою, осотом.
А помнишь? Ты ещё и в школу не ходила,
Когда отцу с участком этим подфартило.
В семидесятые, в апофеоз застоя,
Когда на Первомай маршировали строем,
А «докторскую» к празднику - по килограмму,
Во исполненье «Продовольственной программы»,
Решением горисполкома для народа
Болото отвели под дачи-огороды.
Лопатами рубили дерновину,
Пни корчевали, в тощий наш суглинок
Валили кузова коровьего навоза
Механизаторы из ближнего колхоза.
Как весело родил клочок, политый потом,
Как отзывался на работу и заботу.
10
Родителям своим неважный я наследник,
Хотя формально - первоочередник:
Наследство требует идти по следу.
Прости, сестрёнка, я сегодня же уеду -
Торопит железнодорожный трафик.
Позволь, возьму альбом семейных фотографий
На память. На перроне, багажом забитом,
Обнимемся. Щекою мокрою - к небритой.
Бог даст – увидимся. Рукою помахала.
Так младшая сестра меж нами старшей стала.