Недавно похороны были,
Молчали, знали от чего,
Смотрели вниз, на край могилы,
Гробы, великого всего.
Что было созданно когда-то,
В одном лежало, торжество,
В другом, дедами возрождённый,
Социализм, как таковой.
Лежала скорбно медицина,
Пенсионерский стажа скоп,
Жильё бесплатное напротив,
Вместилось тут-же в малый гроб.
Работа, отдых санаторный,
Все привелегии, что нам,
Даны страной великой были,
Лежали тихо, по гробам.
Ни речи не было, ни гимна
Да кто он есть, обычный сброд,
Собрались правда на поминки,
К столу, гнобил кто свой народ.
Уселись в ряд имущей ратью,
На грудь медальки, поминать,
Народ, кормивший их осанки,
Не, чтобы почести отдать.
Казну лежавшую в достатке,
Не вилкой, даже не ножом,
Забыв при входе вымыть кисти,
Хватали жадно, всей рукой.
Звучала чванством панихида,
Махал кадилом главный поп,
Продажной совестью смердило.
За так любимый им, народ.
В другом конце стола сидели,
Тихонько бедность, нищета,
Всё, что осталось от народа,
По звещанию когда.
Сказать хотелось да не вышло,
Не дали слово помянуть,
Народ он кто, чужое дышло,
Для власть имущих, повернуть.
Кричали сладко на поминках,
Текла из уст молва и лесть,
Мол, как же так, покинул рано,
Нам без тебя и дня не счесть.
Оставил нас без содержания,
А нам ведь надо, о-го-го,
С кого теперь вот драть налоги,
Ведь не поймут нас, за бугром.
А виллы, яхты, кадилаки,
Детёнкам бедным благодать,
На что мы будем без народа,
Всё это, как нам содержать.
Казна мельчала, так уж чтобы,
Но вилки вот уже в разнос,
Возались с шумом обнаглевших,
Упавших рылами в поднос.
Имущих, властью охмлевших,
Сгнобив в могилу свой народ,
Глазами наглыми глядевши,
В конце стола на нищеброд.
Да что уж взять то с них казалось,
Ремни в узлах на позвонках,
Того гляди, как разместятся,
В полиэтиленовых гробах.
А, вдруг чего не доглядели,
Улыбка тронула их лесть,
Поди, там шкура то осталась,
Быть может и её зачесть.
Пусть не в богатство, не в офшоры,
Не в прибыль вовсе будет кладь,
На сапоги быть может, братцы,
Вскипела власть, а вдруг бежать.
Придётся так, ну, не нароком,
К морям и виллам за кардон,
Ладони пухлые в согласьи,
Приняли в чтении закон.
И потянулись через стулья,
С клыков закапала слюна,
Сдирать когтями шкуру с нищих,
Да так, что взвыла беднота.
Куда бежать, от боли выли,
Бросая матерны слова,
И с ними выла вся Россия,
У поминального стола.
Когтями порванная в клочья,
Клыками проданных чертей,
Жувущих кланом вне закона,
Себе подобных же зверей.
И продолжали, продолжали,
Доить из недр нефть и газ,
Частями землю раздавали,
Забыв из древности наказ.
Хранить великое достойно,
Не разорять, преумножать,
Россию мать, но как-же больно,
Что власть имущих жадность, мать.