(Из серии "Прогулки Феодора и Кирилла")
Кирилл: Фёдор, сегодня наша прогулка посвящена нашей матери-земле.
Почему Бог дал нам столько земли — 47 Германий, 60 Франций, вся Япония уместится
только на площади одной Тверской области, а наш народ покинул нашу землю, добытую
нам нашими великими предками, и предпочитает анонимно вегетировать в отчужденных,
запруженных и отравленных машинами городах. Живя в тесных каменных высотных
муравейниках, вместо собственной усадьбы на природе, на чистом воздухе, с
собственными чистыми продуктами?
Ф: — Я думаю, наш народ еще не понял, что эпоха урбанизации прошла. А она была
связана с активной индустриализацией, требующей рабочую силу в большом
количестве. К тому же марксисткая идеология ставила на пролетариат, как на
движущую силу „мировой революции“. Рабочий и крестьянин это противоположные
понятия. Крестьянин это христианин-общинник, свободный труженник на своей земле, а
рабочий это отчужденный раб, не имеющий ничего своего, кроме месячной зарплаты.
Потому крестьянство нужно было уничтожить, сделать из крестьян рабочих-рабов,
чтобы их побудить „освобождаться“ от капитализма, который Маркс ставил как
предпосылку для „революции“.
К: — Т.е. надо создать проблему, чтобы ее затем решать?
Ф: — Да, и кровью!
К: — Не значит ли это, что „мировая революция“ имела подспудно другой смысл, чем
создание „справедливого коммунистического общества“?
Ф: — Вполне возможно, что Маркс был просто орудием дьявола, не осознававшим этого
до конца. Хотя в его стихах видно, что он был поклонником сатаны. Вот, например,
отрывок из одного:
В то время как бездна сияет предо
мной и тобой в темноте,
Ты провалишься в неё, и я последую за тобой
Смеясь и шепча на ухо:
«Погружайся со мною, мой друг!»…
Или:
Я высоко воздвигну мой престол,
Холодной и ужасной будет его вершина.
Основание его — суеверная дрожь,
Церемониймейстер — сама чёрная агония.
Кто посмотрит здоровым взором,
Отвернётся, смертельно побледнев и онемев,
Схваченный слепой и холодной смертностью,
Да приготовит его радость себе могилу.
Видно, что он всю Землю хотел увлечь в ад. Это заказ дьявола.
К: — Да и без крестьянского продукта никакая цивилизация не может существовать.
Разрушение крестьянства это самоубийство!
Ф: — На Западе это хорошо видно. Индустриализация и интенсификация сельского
хозяйства, с агрессивной химией, антибиотиками, до абсурда доходящими кормами для
животных. В Америке с гордостью объявили, что „ученые“ научились скармливать
свиньям старые газеты.
К: — Герман Стерлигов прав, называя таких „ученых“ вредителями?
Ф: — Какая польза от такой еды и такого варварского хозяйствования? Посевные
площади в густо заселенной Европе настолько испорчены всем этим „научным
прогрессом“, что вся продукция безжизненна, не имеет субстанции и питательность ее
равна почти нулю. Потому пошла мода на „био“. Но это тоже миф. Каждый день в
Европе в частных хозяйствах выливаются в туалет миллионы тонн ядовитых веществ.
Грунтовые воды повсюду отравлены домашней химией, а природа выхлопными газами
миллионов машин. Откуда возьмется „био“?
К:— Отсюда эта истеричная экологическая Грета?
Ф: — Но у нас, слава богу, благодаря нашей „отсталости“ и великим территориям —
1/6-я площади всей Земли! — положение не такое драматичное. Скоро мы осознаем, что
наше основное богатство, это именно земля и ее безграничное количество.
К: — И это богатство сегодня почти даром доступно каждому.
Ф: — Да, но надо шевелиться. Скоро это положение изменится. Скоро ринутся сельхоз-
предприниматели из Западной Европы к нам. И земля сильно подорожает. В Европе уже
начался тренд исхождения из городов. Молодые люди с „экологическим“ сознанием
объединяются в маленькие коммуны, покупают вскладчину (безумно дорогую) землю на
селе и производят там якобы „био-продукцию“. И это их единственный смысл жизни.
Потому что Европа постепенно деиндустриализируется. Чтобы ускорить этот процесс,
задействована глобальная „корона“.
К: — Я возлагаю на нее большую надежду. Что именно этот „дружественный“ вирус
заставит наш народ, хотя бы частично, вернуться на землю. Как и угроза от
цифровизации, тотального контроля, связанного с ней, а может и последующей
чипизации.
Ф: — На такой обширной земле, как наша, полный контроль осуществить невозможно.
Это шанс для сохранения свободы для тех, кто покинет города.
К: — Я думаю, именно христиане, объединяясь в общины, первыми начнут покидать
города.
Ф: — Мне не понятно, почему Церковь не призывает верующих создавать общины на
земле. Учреждать кассы взаимопомощи, строить друг другу родовые усадьбы,
совместно воспитывать по-христиански детей, жить свободной и здоровой жизнью на
природе.
К: — Как это делают, например, американские амиши. Да и демография в стране стала
бы стремительно улучшаться. Потому что на земле нужны помощники. В городе дети не
нужны, они там скорее помеха для гедонистов. Да и семья, и брак тоже.
Ф: — В городе не нужна и нравственность. А Церковь потому пассивна в этом вопросе,
что ее возглавляет, мягко говоря, странный человек. „Заботящийся“ о сирийских и
прочих христианах, но не о своих. А где как не на земле, в живой общинной
жизни, вместо городского пустого обрядоверия, могла бы процветать христианская
вера!
К: — О жизни на земле лучше Ф.М.Достоевского не скажешь:
«Земля всё. Я землю от детей не розню, и это у меня как-то само собой выходит.
У всех должна быть земля, и дети должны родиться на земле, а не на мостовой.
Всякий здоровый мальчишка родится вместе с лошадкой, это всякий порядочный
отец должен знать, если хочет быть счастлив. Пусть его дети с землёй растут, с
деревьями, с перепёлками, учатся в школе, а школа в поле. Человечество обновится в
Саду и Садом выправится — вот формула. Обновлённое Человечество! Оно поделит землю
по общинам и начнет жить в Саду. В Саду обновится и Садом выправится. Дети,
настоящие должны родиться на земле, а не на мостовой. Родиться и всходить нация, в
огромном большинстве своём, должна на земле, на почве, на которой хлеб и деревья
растут».*
Ф: — Замечательно сказано и глубоко. Особенно применительно к России, имеющей от
Бога столько свободной земли!
К: — Нашему народу нужно дать толчок. Большевики уничтожили всю активную часть
населения, особенно крестьянства. Осталась безынициативная часть, иждивенчески
настроенная, всё время ждущая от государства подачек.
Ф: — Что есть русские с другой ментальностью, видно по старообрядцам. Где они
общиной осядут, там зачинается активная и плодовитая, с многодетными семьями
трудовая жизнь, интегрированная в живую веру.
Кирилл, а какой „толчок“ мог бы пробудить наш заснувший народ?
К: — Глобальный голод, о котором уже предупредила ООН! Во всяком случае, я уверен,
что Господь так устроит, что народ будет вынужден вернуться на землю, чтобы она
не отошла к другим народам, жадно глядящим на неё через дырявые границы.
Ф: — Ну, а может, дай Бог, проснется в нашем народе истинное христианское чувство
и ответственность перед нашими предками за наше великое достояние — нашу святую
мать-землю, безутешно плачущую от покинутых и гниющих сел и деревень.
К: — Мы ведь молимся с тобой ежедневно об этом. Пусть Господь услышит наши
молитвы.
Ф: — Аминь!
_____________________
*Письма