Налёт белёсый заморозков ранних
Покрыл ещё зелёную траву.
Упёрся перед осенью ольшанник, -
Не хочет перекрашивать листву.
Деревья оголяют свои кроны,
Всё меньше стало солнечных деньков.
Встревожен старый лес определённо:
Идёт сезон охоты на волков.
Наземный слой шуршащей позолоты
Тревожится всё чаще сапогом.
Пугливых птиц нечастые полёты
Всё реже происходят над стрелком.
Заставят вздрогнуть существо живое
Внезапные ружейные хлопки,
И душу разорвут предсмертным воем
Несчастные мохнатые комки.
Средь услыхавших не был исключением
И местный егерь, парень молодой.
Его избушка с тусклым освещением
Стояла у обрыва над водой.
Парнишка часто зимнюю порою
Подкармливал голодное зверьё,
А в дни охоты крепкою рукою
Не в силах был хвататься за ружьё.
Жалел соседей он четвероногих,
Не делающих подлости другим,
И знал в лесу их, пусть не всех, но многих,
И был готов делиться дорогим.
Во времена охотничьей облавы
Бывало, что отчаявшийся зверь,
Забыв про страх, спасаясь от расправы,
У егерьской избушки скрёбся в дверь.
И им от парня не было отказа,
Он часто прятал этих бедалаг,
И заметал следы у входа сразу,
Потом стрельбой отпугивал собак.
Охотники парнишку не любили,
Дурную славу закрепив за ним,
И от избы пустыми уходили
Без разговоров... Парень был немым.
Под вечер егерь видит рядом с домом
Лежащую волчицу у крыльца.
Открылось взору парню молодому
Отверстие на теле от свинца.
Кровавый виден след на жёлтых листьях,
Надрывный лай охотничьих собак
Звенел в тиши под облачною высью...
Во всём, как ни крути, не добрый знак.
Унёс волчицу егерь в избу быстро,
Неспешно уложил на половик,
И, завязав ей рану тряпкой чистой,
Из дома вышел, вскинув дробовик.
Но не успел он в ствол загнать патроны,
Как псы уже вцепились в рукава.
И вдруг охотник сиплым баритоном
Кивнул своим: "Держи его, братва!"
Ну а "братвы" с сипевшим было трое,
И двое враз повисли на руках.
"Отдай нам волка, парень, и с тобою
Не будем говорить на кулаках!"
Взглянул по-волчьи егерь исподлобья,
Качая головой, ответил "нет".
Охотник рявкнул: "Чёртово отродье!
Ступай тогда, защитник, на тот свет!"
И с тем ударил в голову прикладом,
Враз егеря сознания лишив.
"Тащи к обрыву! В воду бросить надо!
Пусть захлебнётся сам, покуда жив!"
И двое парня к речке потащили.
Его с раскачки бросив под обрыв,
Услышав всплеск воды, уйти решили,
Зачислив страшный грех себе в актив.
Вернулись к дому егеря убийцы,
Где третий друг их, по идее, ждал,
Но в ужасе у них застыли лица, -
Он с рваным горлом на полу лежал.
Нигде не видно было и волчицы,
Валялось лишь охотничье ружьё.
Напоминала кровь на половице
Недавнее присутствие её.
Перед крыльцом собак не наблюдалось,
Чуть позже обнаружат их в кустах.
Точнее, то, чего от них осталось:
Часть шкуры на обглоданных хребтах.
Охотники сбежали от испуга,
Нырнув в лесной предсумеречный мрак,
Убитого в избе оставив друга,
С останками разодранных собак.
.............................................................
Очнувшись утром в облаке тумана,
Увидел рядом егерь молодой
Волчицу, что зализывала рану,
А рядом волк, огромный и седой.
Заметил, что лежит он под корягой,
На куче разных веток, корешков.
Морозно было, но его, беднягу,
Два волка согревали с двух боков.
За срок короткий парень видел много,
Но были всё ж реалии чужды':
В ногах спал старый друг его трёхногий
С невысохшею шерстью от воды.
Хоть голова гудела от удара,
Ему стал ясен ход цепочки всей,
Как снова спас его приятель старый
При помощи лесных своих друзей.
Бог видит всё. И если с добрым сердцем
Подходишь ты к живому существу,
Оно тебе души откроет дверцы,
Воздав в ответ добром своим в лихву.
И егерь, позабыв о свежей ране,
Прижал, рыдая, Серого к груди.
Затем поднялся и исчез в тумане...
А значит, жизнь у парня впереди.