Бульон куриный льётся между строчек.
Фонарь потух. Аптека не открылась.
Позвольте, я присяду в уголочек
И расскажу вам, что со мной случилось:
"Была зима. Скрипели мостовые.
Спешила к дому. Поскорей к теплу.
Вдруг повстречала тёмно-голубые
Глаза и позабыть их не могу.
В них уместились море, парус белый,
Тоска, огни, сомнения, уют...
И ветер жгучий, и характер скверный
Были в глазах, которые влекут.
Я помню их. Смотрели очень строго.
Сжигали сердце, душу осквернив.
Казалось, что ещё совсем немного
И я исчезну, стану ветром в них.
Болели руки. Жаждали согреться.
Ум спрашивал: "Чего же ты стоишь?".
А я понять пыталась своё сердце.
Хочешь не хочешь, волком заскулишь.
Глаза смотрели. Сердце пропустило
Один удар. "Бенгальские огни!
Тётя, купите! Это так красиво!" -
Просила девочка, на вид лет десяти.
В руках пучок из старых упаковок.
"Глупышка, отсырели ведь давно!" -
Сказала бы, но предо мной ребёнок,
Которому по жизни не легко.
Купила всё, что девочка держала
В своей холодной маленькой руке.
Вам не представить, как она дрожала
В летней ветровке, кедах и платке.
А ведь той девочке не больше десяти.
По мостовым она стремглав несётся.
"Огни! Огни! Бенгальские огни!" -
День ото дня всё тише раздаётся.
И знают все, что девочка любима.
Есть бабушка и дедушка - семья.
Да только жизнь бывает так паршива!
Хочешь не хочешь, а скулить нельзя...
Бывает всё. Никто не застрахован.
Болезнь может резко подкосить.
Ни тот ведь счастлив, кто судьбой подкован,
А тот, кто без подков всех может жить.
Была зима. Скрипели мостовые.
Спешила к дому. Поскорей к теплу.
Но повстречала тёмно-голубые
Глаза и позабыть их не могу.
Та девочка ещё совсем ребёнок.
Во взгляде мудрость взрослая и стать.
Ну кто ещё из старых упаковок
Огни бенгальские решиться продавать?
Они красивы! Видели ведь, правда?
Горят, сверкают...Вот так чудеса!
А многого ль для счастья людям надо?
Надежду только да чуть-чуть тепла."