За облаком белым в отсутствии бога
в духовной конторе сакральная тишь.
Не властвуют гнев, суета и тревога,
присутствуют странные личности лишь…
Лишь три обезьяны, как мудрые старцы,
не видят, не слышат и не говорят.
Им снятся обрывки неписаных хартий
и правдоискателей очередь-ряд.
Молитвы, как пыль, оседают на полках –
когда-нибудь кто-нибудь вспомнит о них,
смахнет пипидастра цветастой метелкой,
и вмиг позабудет о нуждах мирских.
Взойдет благодать не над проклятым миром,
елей ведь не льют в придорожную грязь.
В том трудно увидеть ухмылку сатиры,
но можно заплакать, попутно смеясь.
И рай закрывается в день карантина –
но этим фанатиков не просветишь.
В духовной конторе священна рутина,
в блаженном покое нуждаются лишь…
Лишь три обезьяны, как три ипостаси
единых потуг отрицания зла.
Но правдоискатели ищут прикрасы,
их очередь к истине не подошла.