Весенние песни всегда понимаются лучше зимой.
Когда подустав от сентябрьской утренней пыли,
Наш глаз отдыхает на инее прожитых снов.
И мысль возвращает туда, где мы, нехотя, были.
Всё это, конечно, старо и безумно, как мир.
Но, девушки снова вплетают дороги лишь в косы.
И призрачной нитью струится в окне горизонт,
Хотя, как известно, его и не очень-то просят.
И слово ложится, скрипя от желанья, в слепую тетрадь.
И столько миров на дешёвом, исписанном шарике ручки...
Но, ручки и созданы лишь для того, чтоб писать.
А как и о чём — решает не автор, а случай.
И чёткость предутренних лиц снова на острие.
Где кофе дешёвый, а голос извечно простужен.
Я вновь ухожу, как всегда, как привычно уже,
В знакомые улицы, где и себе-то не нужен.
А всё что придёт после улиц — обычный февраль.
Что стал самым тёплым, в нервозном течении жизни.
Вокзалы, порты, самолёты — да что б ни пришло ещё там,
Люби и живи, и молись на неё, или просто — исчезни.
И каждый день выбор, как нерв, как топор, как озон.
Лишь чувствуешь пульс, где-то там, там, где шея.
Но, пальцы опять сводит странный, не приторный страх -
А вдруг не смогу? А если успеть не сумею?
Так я не успел. Однажды. Какой-то весной.
Но, вспомнить её — ведь не вспонишь же раннее детство.
И снова куда-то стремится все то, что и было тобой.
Весенние песни всегда понимаются сердцем.