«В 1961 году на экраны Советского Союза вышел музыкальный фильм «Девичья весна», поставленный с участием ансамбля «Берёзка». И был в нем запоминающийся и яркий финал — хореографическая новелла на музыку одноименного вальса. Танец этот удивительно органично слился с музыкой, с теми ассоциациями, которые будит она в нашей душе. Ведь в песнях и стихах нашего народа с берёзкой очень часто сравнивают русскую девушку. О ней говорят: нежная, стройная, величавая, словно берёзка! Этот чудесный девичий образ во всей его прелести и красоте как раз и раскрылся в неповторимом хороводе ансамбля. Березки преобразились в прекрасных стройных девушек. Их изумрудные ветви ожили, как по волшебству, и закружились в танце, создавая атмосферу чарующей поэзии, весны, молодости…
Появление «Берёзки» в фильме имело неожиданное продолжение, связанное как раз с биографией этого вальса. Дело в том, что в титрах картины автором музыки к ней был назван композитор Александр Флярковский, но при этом никак не оговаривалось, кому же принадлежит музыка вальса «Берёзка», ставшего, по существу, кульминационным эпизодом в музыкальной её партитуре.
Своё недоумение по этому поводу высказала в письме к создателям фильма ленинградка Нина Ивановна Немонтова:
«Вальс «Берёзка», который прозвучал в вашей картине, — сообщала она, — сочинен был ещё до революции Евгением Михайловичем Дрейзиным. ... я хорошо помню, как играла этот вальс ещё в типографских гранках, а потом рассылала по магазинам для продажи. Был им написан ещё такой вальс — «На бивуаке». Евгений Михайлович играл превосходно на скрипке.
Но вернусь к вальсу «Берёзка». По выходе его в свет, он нашумел, на него был большой спрос. Были даже случаи кражи нескольких тактов и публикации вальса другими авторами под тем же названием. Дрейзину пришлось даже судиться по поводу плагиата, и, насколько помню, процесс этот он выиграл, Дело было как раз перед самой революцией.
А теперь на пластинках и в сборниках пишут «старинный вальс» и не указывают автора. Но ведь это — абсурд. Автор у вальса «Берёзка» есть, и его имя надо восстановить».
Вот такое письмо попало к Комарову, и, зацепившись за эту ниточку, он обратился в архивы и там отыскал послужной список Дрейзина, восстановил по нему основные вехи дореволюционного периода его биографии.
Откликнулись сын и дочь композитора. И вот что удалось выяснить с их помощью.
Родился Евгений Михайлович Дрейзин в 1878 году в Полтаве, в семье провинциальных актеров. В 1903 году, окончив 6 классов Московской императорской консерватории по классу скрипки, уехал на Дальний Восток и там поступил капельмейстером на крейсер «Аскольд» Тихоокеанской эскадры.
Начало русско-японской войны Евгений Дрейзин встретил в 26-м Восточно-Сибирском полку, дислоцировавшемся в Порт-Артуре, и всё время жестокой осады японцами этой крепости находился в рядах её героических защитников.
Из исторической хроники известно, что полковой оркестр, которым руководил Дрейзин, вместе с капельмейстером «участвовал в атаке при отбитии у противника господствующей высоты в ночь с 19 на 20 июля 1904 года». Музыканты прямо на поле боя играли русские военные марши и другую музыку, подымавшую настроение воинов, усиливавшие их боевой порыв, а затем — в составе санитарного отряда выносили с поля боя раненых и убитых.
В тяжелые и трагические дни вольнонаемному капельмейстеру нередко приходилось вместо дирижёрской палочки брать в руки боевое оружие, подменяя погибших офицеров в штабе и на наблюдательном пункте. За проявленное мужество и самоотверженность при отражении атак противника Евгений Дрейзин был награжден Георгиевским крестом с надписью «За храбрость».
Это был незаурядный человек, преданный своему делу, удивительно скромный, честный, порядочный, с чутким сердцем, отзывчивым на чужую боль и беду.
Известен такой случай: когда хоронили сестру милосердия, умершую от ран, полученных в сражении у стен Порт-Артура, Евгений Михайлович снял свой Георгиевский крест и приколол к её платью.
Или вот такой ещё факт. После получения приказа о сдаче Порт-Артура японцам, русскому гарнизону — солдатам и офицерам — предстояло отправиться в плен, в том числе — и музыкантской команде. Это не относилось к вольнонаемным, и потому Дрейзину было предоставлено право отправиться на родину, в Россию. Но он отказался и предпочёл разделить участь своих боевых товарищей и подчиненных.
Именно тогда, в японском плену, тоскуя по родине, и сочинил Евгений Михайлович свой вальс «Берёзка», в котором попытался высказать и выразить сыновнее чувство любви к родимой земле, к неповторимой русской природе, веру в народ свой, в его неодолимую силу.
После возвращения из плена в 1906 году, Дрейзина вновь зачислили в родной полк, стоявший в семи верстах от Иркутска. Его боевые заслуги были отмечены серебряной медалью «В память обороны Порт-Артура», орденом Станислава 3-й степени с мечами и бантом и производством в коллежские регистраторы. В 1911 году он был назначен старшим капельмейстером дивизии.
Примерно в это же время вышло и первое издание «Берёзки» — партитура для духового оркестра, отпечатанная в литографии штаба военного округа в Иркутске, а в 1912 году — второе — переложение вальса для фортепиано. Опубликовал его в Симферополе нотоиздатель Яков Богорад.
Издание это быстро распространилось среди любителей музыки и завоевало широкую популярность. На его суперобложке были изображены озеро, луг, усыпанный полевыми цветами, и токая надломленная берёзка, склонившая ветви к самой воде.
Образ надломленной берёзки — случайна ли эта картина? Оказывается, нет, Дело в том, что первая часть вальса «Берёзка» основана на мелодии юношеского романса Антона Рубинштейна «Разбитое сердце», начинавшегося словами: «Я видел березку: сломилась она, верхушкой к земле наклонилась она…».
Содержание этого романса из цикла «Шуточки», сочиненного Рубинштейном в 1848 году на стихи немецкого поэта Рудольфа Левенштейна в переводе Виктора Крылова, лирическое и несколько сентиментальное: в сломанной берёзке, умирающей бабочке, в подстреленной лани юноша, разочарованный в любви, видит свою печальную судьбу.
В свое время романс этот был очень популярен. Его включали в свой репертуар многие известные певцы и певицы. На Украине романс этот стал почти народной песней. Причем перевод его на украинский язык приписывается Тарасу Шевченко. Так ли это, утверждать не берусь, но песня эта и в наши дни широко распространена и поется на Украине. Начинается она словами: «Я бачив, як витэр бэрэзку зломыв…».
Позволю себе предположить, что у себя на родине, в Полтаве, Дрейзин мог слышать именно эту украинскую песню, а не рубинштейновский романс, полюбил её, считал народной. Когда же оказался в плену, на чужбине, песня эта вновь ему припомнилась и стала основой вальса Березка».
Популярность этого вальса в дореволюционные годы была столь велика, что в ту пору у него даже появился «двойник». Произошло это три года спустя после того, как «Берёзка» Дрейзина была опубликована, полюбилась и запомнилась многим.
Сочинил новую версию «Берёзки» предприимчивый нотоиздатель и автор модных салонных романсов некий Андржеевский. Он использовал в первой части вальса ту же самую тему романса Рубинштейна «Разбитое сердце», что и Дрейзин, а вторую и третью части построил на других темах-мелодиях. И он, и издатель этого опуса Бессель пошли на подлог, повторив на обложке нот тот же самый рисунок, который был на симферопольском издании «Берёзки» Дрейзина — надломленную берёзку, склонившую ветви к воде. Понимая, по-видимому, что поступает некрасиво и непорядочно, автор этой мистификации «спрятался» за псевдоним — «Б. Шиллер».
Покупатели бросились приобретать в нотных магазинах это издание. А когда познакомились с нотами и поняли, что их одурачили, стали осаждать нотоиздателя письмами и претензиями. И тот, чтобы спасти, как говорится, честь фирмы, вынужден был пуститься на поиски Дрейзина.
Отыскал он его в действующей армии, поскольку в то время уже разразилась первая мировая война, и автор «Берёзки» вместе со своей дивизией и оркестром был на русско-германском фронте.
С Дрейзиным заключили договор, и в 1916 году выпустили ноты с его вальсом и пометкой: «Действующая армия».
Это было четвёртое издание «Берёзки», предпринятое в дореволюционные годы. К сожалению, оно оказалось последним, где упоминалось имя Дрейзина, потому что вплоть до середины 60-х годов прошлого столетия вальс публиковался либо без упоминания имени автора, либо им называли Шиллера. Нет-нет, да и в наши дни поступают подобным образом, путаясь, если можно так выразиться, между двух «Берёзок», приписывая Шиллеру-Андржеевскому вальс, который тот не сочинял.
Ну, а как же сложилась дальнейшая судьба и биография автора «Берёзки» и самого вальса?
После революции Евгений Михайлович поселился сначала в Керчи, а затем переехал в Калугу, где в 1918 году организовал первый в городе любительский духовой оркестр из рабочих-печатников местной типографии. Выступал с концертами как скрипач и дирижёр, преподавал в музыкальном училище, а также руководил духовым оркестром командных курсов Калужского гарнизона.
По свидетельству участников этих оркестров, они исполняли не только «Берёзку», но и многие другие произведения, сочиненные их руководителем. Среди них — вальс-фантазию «Тайна Мазурских озер», написанную в память о трагическом для русской армии сражении времен первой мировой войны, в котором Дрейзин принимал участие. Были в репертуаре оркестров также вальсы «Сибирский», «На бивуаке», «Люблю тебя», написанные Дрейзиным и изданные ещё в дореволюционные годы.
И ещё об одном хотелось бы упомянуть. Вальс «Берёзка», как, впрочем, и другие произведения Дрейзина, любил слушать в городском парке Калуги в исполнении духового оркестра под управлением автора его земляк, Константин Эдуардович Циолковский.
Песенная версия «Березки» в исполнении Людмилы Георгиевны Зыкиной (стихи Александра Безыменского):
Средь сосен суровых, меж тёмных ракит
В серебряном платье берёзка стоит.
Склонились деревья, цветы и кусты
Пред гордым величьем её красоты.
И нежна, и стройна, и всегда величава она.
Весела и светла, и земле родной верна.
Чу! Шелестит листва густая…
Это она, берёзка родная,
Милой земле в ответ
Посылает любовь и привет.
Только лишь встретишься с нею,
Сердце забьётся сильнее.
Сердце! Ведь всегда с тобой
Образ берёзки родной.
Средь сосен суровых, меж тёмных ракит
В серебряном платье берёзка стоит.
Склонились деревья, цветы и кусты
Пред гордым величьем её красоты.
И не зря наш народ о берёзоньке песни поет.
Целый мир обойдёшь, но такой красоты не найдёшь.
Почти век прошел со дня рождения этого вальса. Сменилось уже несколько поколений, отзвучало и успело множество модных мелодий. Давно уже нет среди нас автора «Берёзки». Евгений Михайлович Дрейзин умер в феврале 1932 года и похоронен в Калуге, на Пятницком кладбище.
Но все эти годы не увядает, живет и не старится необъяснимо дорогой и близкий всем нам, нежный и трогательный вальс, наполненный чарующими звуками легкой грусти, настраивающий души наши на что-то свое, заветное, сокровенное, но непременно светлое и чистое, как родниковая вода, как воспоминание о детстве, об отчем доме, о первой любви — символ Родины, символ России.
Юрий Евгеньевич Бирюков
https://www.liveinternet.ru/users/komrik/post375660242
НАСКОЛЬКО Я ПОМНЮ, В ПРОШЛОМ ВЕКЕ ДЕТЯМ ВДАЛБЛИВАЛИ ДРУГУЮ ПЕСНЮ «Я пойду в лес погуляю, белую берёзку заломаю». Я тоже пела её в детском саду и в начальной школе. И сокрушалась над образом СЛОМЛЕННОЙ БЕРЁЗЫ, древесину которой пустили на музыкальные инструменты и жалела, что нет более мирной песни об этом дереве.
И тут же напрашивается вопрос о новогодней ёлке – её ведь тоже не просто так рубят.
А майское дерево в Европе? Ведь они там до сих пор отмечают наш русский новый год, украшают живое, несрубленное дерево цветами и сами не понимают, почему они это делают?
И вот, скачивая из Интернета песни в исполнении Лидии Руслановой, наткнулась на эту песню, которую никогда не слышала. Но там как раз были слова о сломанной берёзке, умирающей бабочке. Тогда я решила узнать историю этой песни и благодаря статье Ю.Е.Бирюкова, узнала, что есть и другая, настоящая песня и настоящая история РУССКОЙ БЕРЁЗКИ.
И обрадовалась, что СИМВОЛ РУСИ – ЖИВАЯ НЕСЛОМЛЕННАЯ БЕРЁЗКА ВСЁ ЕЩЁ РАСТЁТ ГДЕ-ТО В НАШИХ ЛЕСАХ И ПИТАЕТ НАШИ РУССКИЕ ДУШИ ЖИВОЙ И ТРЕПЕТНОЙ СИЛОЙ ВЕЧНО ЮНОЙ РУСИ.
08.12.20 г.