- Если хочешь невзначай узнать о себе что-то новое, попасть под горячую руку и лить потом крокодиловы слезы, можешь хоть сегодня приезжать. Я тебя предупредил! Умываю руки. Претензии потом ни в какой форме не принимаются!
Ева ехала с твердым намерением не реагировать, наблюдать, не вовлекаться, не огорчаться если он будет резким, злым и снова он ее удивил. Она решила для себя, что как бы он себя не вел, она будет наблюдателем, не станет реагировать, не выйдет из себя, не расплачется. Они ругались уже 2 недели подряд, это было невыносимо. Пару раз ей казалось, что все кончено. И пора доставать методики по преодолению скучания по бывшему. Это длилось уже 8 месяцев. Еве было интересно, сколько же длится страсть?Она вошла в квартиру словно входила в клетку к тигру. В руках Ева держала пакет, где лежали суп и запеканка. Ей хотелось его кормить. Ева знала откуда этот инстинкт, телесность пробуждала в ней дремучие инстинкты, ей сразу хотелось того, кто дает ей эту телесность: нежность, проникновенный секс, страсть, эмоции, накормить, хоть она и не любила готовить. Хотя смутно она догадывалась что это просто ее мужчина, любимый мужчина, который правда этого почему-то не осознавал, да и она не осознавала, брыкалась, не хотела в этом сознаваться даже себе. Он стоял у порога, держал в руках трубку домофона у уха, и странно улыбался.
- На послушай.
- Зачем?
Испуганно спросила Ева, но трубку взяла, она сначала подумала что за время пока они не виделись он спятил.
- Иэто событие породило....
В домофоне вещал телевизор.
- Что это?!
- Так каждый раз.
- Это как?
- Наверно радиоволна совпадает. Забавно да?
- Да уж, домофон-телевизор это что-то новенькое.
Ева сделала шаг и уткнулась в его грудь, вдохнула его запах и снова подумала - какой же он родной, свой, невыносимо свой этот его запах. Такие свои притягательные губы, волосики на груди, шея, голубые глаза... Весь невыносимо родной до дрожи. Как ей хорошо на его груди, как дома. Она чувствовала себя в его руках дюймовочкой, он был таким высоким... Ева целовала его нос, глаза, лицо, он целовал ее в ответ. Она безумно соскучилась и снова волной ее накрыла нежность вперемешку с бешеной страстью. И каждый раз когда ей казалось что все уж, сейчас то точно все, и он так ее достал, так огорчил, так выбесил, так обидел, что она не простит, что точно она увидит его и страсть кончится, каждый такой раз она снова ошибалась, дотрагивалась губами до его губ и ее била дрожь. И все начиналось заново как в начале.
- Держи, суп, он необычный.
- А это что, случайно не пророщенная пшеница?
- Да, она, а что?
Ева сидела на табуретке и с тревогой привстала.
- Да я ее решил есть, полезно, и с нее так проносит, жуть, не люблю ее с тех пор.
- Ну вот... Какой ты капризный, как маленький, ладно, сейчас выну по одной и съем.
Ева вынимала по одной штучке из его тарелки и съедала. Ее забавлял этот процесс, она даже забыла про влечение, ей просто было хорошо рядом с ним и весело. Она смотрела как он ест суп, он что-то рассказывал и шутил, Ева удивлялась. Он каждый раз был разным. Как и она. Ева не могла его предсказать.
- Пошли тебя побрею.
Он раздевал ее постепенно. Сначала развязал тесемки на кофте, и засмеялся
- Это что за фартук?
- Да сам ты фартук! Это японский стиль.
- Ага, понятно, ладно.
Он постоянно ее слегка злил, и смешил одновременно. Ева надулась.
- Ты бы видела сейчас твое лицо, с тебя надо комиксы писать, когда ты злая.
- Ты не отвлекайся давай, ты меня брить собирался, я у тебя заросла, как джунгли.
Он спустил с нее джинсы и воскликнул разочарованно
- Опять ты за свое, без них...
- Да ты ниже руку опусти!
- Ой, точно... Это они?
- Да...
На Еве были необычные трусики с бусинами на попе, бантиками сверху, и дырочкой посередине.
- Эх, оденешь их потом еще раз? А сейчас придется снять.
Он стащил с нее трусики и поцеловал ее внизу в то место, где только что красовались три бантика. Ей нравилось смотреть как он ее бреет, нравилась его нежность, аккуратные движения, как он любовался ей, старался не причинить боль. Но он вдруг замер с бритвой в руке.
- Что?
Испуганно спросила Ева.
- потом, я не могу больше.
Он потерся о нее
- Нравится мне, когда она мохнатая
- Ты уж определись...
- И так, и так нравится....
Он вошел в нее медленно, нежно, Еву окутало странное состояние надвигающегося цунами, это было похоже на волну в шторме, возбуждение росло, несмотря на то, что ей было душно, и не совсем удобно. Он выстрелил в нее внезапно и этот момент Ева любила больше всего, это ощущалось как полная принадлежность ему, когда он оставался в ней своей жидкостью, своей частью и потом еще долго по частям вытекал из нее. Это было похоже на слияние, на наркоманию, Еве было не важно, что она не кончила, ее безумно возбуждала даже сама мысль факта полной принадлежности ему, подчинения, слияния, обладания ею. Никому до него она не хотела принадлежать так полностью до краев. И в то же время она злилась на него за эгоизм. Но не хотела подчинять его своим желаниям все время, хотела его власти над собой. Где-то смутно она понимала, что подчиняя полностью себе мужчину – женщина его тут же теряет и не хотела чтобы это произошло с ним. Она просто не в состоянии была продолжать любить и уважать того, кто постоянно под нее прогибался бы. Кого ей удавалось подчинить всем своим капризам и хочу, те, кто просто шли у нее во всем на поводу переставали ей нравится. В мужчине должен быть характер, стержень, но не в качестве тупого эгоизма, а в виде именно стержня, уверенности и знания себя и своих хочу.
И в этом праве его иногда кончить раньше, когда ему вдруг сильно захотелось, проявлялась эта власть-слияние в том числе.
- Так, давай добреем. О, оставим так.
Он рассмеялся. Ева посмотрела вниз и захватала ртом воздух
- Рыбка. А что, будешь панком, или как старик Хоттабыч с бородой.
- Издеваешься? я сейчас тебе покажу Хоттабыча! Убери это!
- Ээ, осторожно, бритва то у меня. Ладно. Сложно, тут торчит и там торчит.... Раба что ли нанять тебя брить?
- Нет уж, чтобы какой-то незнакомый мужик меня брил? Я стесняюсь!
- Все, готово, пошли в кровать.
Ева сидела сверху как на коне. А он конечно уже устал после бритья, рабочего дня и ванной.
- Опять ты рукой...
- Так блин женщины рукой, когда мужики не стараются!
- Я уже спать хочу, время то.
- Ничего себе эгоист, сам кончил и спать. Теперь помогай!
Подчиненная роль Еве давалась ненадолго, потом включалась боевая Ева и требовала равноправия. Диван жутко скрипел, что сильно мешало ей. Ева как-то не запомнила оргазм, он был невнятен и скучен, ее бесила эта поза сверху. Она просто упала в него, уткнулась в его шею и так замерла.
"Я так тебя люблю... Так сильно тебя люблю. Но ничего от тебя не хочу и не прошу". Чуть не вырвалось у Евы, но вслух она просто сказала
- Мне пора, ты сонный невыносимо, иди спать.
Она быстро оделась и стремительно резко направилась к лифту не оглядываясь. Решительно ткнула в кнопку лифта, но лифт не поехал. Ткнула еще раз. Лифт лениво со скрипом словно ворчал на позднюю пассажирку, задвинул двери и медленно поехал вниз. Ева смотрела на серые стены лифта и думала о том, что наконец то она научилась любить без обладания, без намерений, просто в моменте, наслаждаясь даром от вселенной этой секунды. И что бы не было завтра, эти минуты, секунды с ним были прекрасными, даже те, в которых они ругались. И свобода именно в этом и заключается - ничего ни от кого не ждать, просто жить, просто наслаждаться тем, что тебе подарила твоя жизнь прямо сейчас. И хотя она и скучала без него, но он подарил ей через эту любовь себя живую в секунде, живую даже без него, без зависимости от него, и каждый миг этой жизни ощущался прекрасным.
Через несколько дней она снова вошла в его квартиру. Он снова стоял с трубкой домофона в руках и улыбался.
- На, послушай сказки из домофона на ночь.
Ева замерла и прислушалась. В домофоне словно бормотала какая-то старушка, ей показалось что она повторяет какие-то волшебные заклинания. У Ева закружилась голове, она вдруг увидела, как один и тот же кадр повторяется по кругу, она снова и снова слушает этот домофон, он снова и снова улыбается и протягивает ей трубку, он снова и снова бреет ее и входит в нее и так по кругу до бесконечности.
- Странно… прошептала Ева. — Мне кажется это уже было когда-то, но разве это возможно? Ей вспомнилось, как она стояла около этого дома и четко понимала, что в эту секунду если она войдет в дверь, поднимется с ним на лифте, войдет в квартиру под номером … произойдет то, что неизбежно и было задумано когда-то и кем-то давно-давно. Состояние, которое Ева называла ощущением Судьбы.
- Но кто же он на самом деле такой?