Вопреки характерной для Массачусетса в это время года дымке, поздний вечер был непривычно ясным. Настолько, что взошедшая луна, являющаяся сегодня полноценной хозяйкой небосвода, била холодным светом в окна домов и квартир. Орнелла неспешно двигалась вдоль одной из улиц на побережной окраине Бостона, направляясь домой, и чем ближе она к нему подходила, тем медленнее становился её шаг. Она не то что не спешила, напротив, намеревалась опоздать, чтобы хоть раз дать прочувствовать мужу какого это: сидеть в одиночестве, в ожидании. Но Орландо и в этот раз, по своему обыкновению, превзошёл самого себя.
Отворив дверь в пустую квартиру, Орнелла была разочарована, но не удивленна. Простояв с минуту на пороге и оправдывая себя тем, что она будто пыталась разглядеть выключатель, нахождение которого не требовало даже её взгляда, она всё же таила надежду, что из сумерек комнат ей навстречу выйдет знакомый силуэт.
Из собственных мыслей её вырвал звонкий голос зрелой женщины за спиной, заходящей в квартиру напротив со стареньким карликовым пуделем на руках:
- Добрый вечер, Орнелла!
Она обернулась на голос с дежурной приветливой улыбкой, фальшивость которой выдавал лишь уставший взгляд, но так как слабый подъездный свет и плохое зрение соседки были сегодня в тандеме, об этом никто, кроме самой Орнеллы не знал. Успев упрекнуть себя в бессмысленной собственной медлительности, спровоцировавшей эту встречу, девушка инстинктивно прикрыла дверь в квартиру, не пропуская в неё тусклый свет одинокой лампы, висящей над их головами.
- Добрый, миссис Вуд. Как Ваша собачка? – Тихим и мягким тоном, поинтересовалась она просто, чтобы поинтересоваться.
- О, спасибо большое, Орнелла, уже намного лучше! Моя старушка, как и я, совсем не смотрит под ноги, когда ходит, вот и угодила в эту колючую проволоку… Такая нелепость, откуда она вообще взялась? Слава Богу мистер Эллингар оказался неподалёку и помог нам добраться до ветеринарной клиники…
Она что-то болтала какое-то время, но Орнелла особо не слушала, а лишь слегка кивала головой всё с той же улыбкой, профессионально создавая видимость заинтересованности – хоть где-то пригодилось актёрское образование.
- …ох, что-то я совсем заболталась, отбираю у мужа счастливые минуты с супругой! Всего хорошего, дорогая, передавайте Орландо привет!
- Обязательно, - всё с той же улыбкой вновь кивнула Орнелла, которая тут же спала с её лица, как только она закрыла дверь изнутри.
На неё вдруг накатила необъятная злость собственной беспомощности, и небрежно сбросив с плеч пальто, она в той же манере швырнула связку ключей на комод, скинув с ног туфли и стремительно проследовав на кухню.
- Орландо, миссис Вуд передала тебе привет! Сказала, что ей небывало повезло, что ты встретил её во время прогулки, и помог с её прелестной собачкой! – Её голос был не естественно громок, она повышала тон настолько редко, что даже собственному слуху были непривычны подобные интонации, отчего абсурдность и не здравость происходящего лишь набирали обороты. – Мой день? Ах, спасибо, дорогой, просто великолепно! Так трогательно, что ты за меня переживаешь!
Достав с холодильника бутылку вина и шумно поставив её на кухонный остров, она продолжила свой разговор с пустой комнатой, посреди которой, у окна, стоял письменный стол, а у стены заправленная кровать.
- Что? Скучал?.. Ах, Орландо, а я-то как, по тебе, мать твою, скучала! – Сорвавшись на крик на последних словах, Орнелла с размахом швырнула штопор с винной пробкой на вентиле прямо в стену и от следов, несчастную стену только пробка и уберегла.
Опершись запястьями на край мраморного острова, она часто дышала, впившись горящим взглядом в полумрак комнаты так, словно от её гнева Орландо появится здесь в ту же секунду. Эта вспышка погасла также быстро, как и зажглась. Шумно выдохнув и повернув голову в сторону висевшего на стене зеркала, Орнелла покачала головой, глядя на себя уставшим, осуждающим взглядом. Её слегка растрепавшиеся за день тёмные, густые пряди, собранные в причёску, еле держались под конец дня, впрочем, как и она сама. Сняв с волос заколку и позволив им ниспасть на плечи, она освободив голову хотя бы от физических оков, взяла со стола бутылку и пустив плечи, скрылась в ванной.
***
Прошло три часа, а, может, и больше. Орнелла сидела в рубашке супруга, которую дарила ему на какой-то очередной праздник, и, так как та оказалась ему слишком велика, то служила ей домашним костюмом, который она, по своему обыкновению, надевала поверх шорт. Она сидела за его столом, которым пользовалась, пожалуй, чаще, чем он сам, и единственным источником света в комнате был экран монитора её ноутбука. Собранные в небрежный пучок волосы, сигарета между тонкими пальцами, уставший взгляд, ставший тяжёлым под натиском нетрезвости, направленный в этот самый монитор, и давящая тишина. Такой была едва ли не каждая её ночь.
За последние несколько лет ни одна попытка уловить пронырливое вдохновение не венчалась успехом, так что, смотреть стеклянным взглядом на последние строки незаконченных собственных произведений, уже стало привычным.
Дверь открылась практически бесшумно, и появление Орландо в квартире выдало только бряканье связки ключей о столешницу комода. Вид у него был измотанный: мятая рубашка, ослабленный галстук, тёмные круги под глазами, опущенные плечи, взъерошенные волосы… Закрыв за собой дверь и пройдя в дом, он остановился посреди комнаты, на пути в кухню, и взглянул на жену.
- Я думал, ты уже спишь, - проговорил он с хрипотцой усталости в голосе и, подойдя к холодильнику, достал из него бутылку вина. Погремев пол минуты на кухне, он нахмурился ещё сильнее, оглянувшись на Орнеллу. – Ты не видела штопор?
- Нет, - тихо и коротко ответила она, даже не взглянув на мужчину.
Она сидела не шевелясь, лишь стряхивала пепел в пустой бокал из-под вина, и, казалось, будто и вовсе не заметила, что он пришёл. От цепкого взгляда детектива не ускользнула необычность пепельницы, и решив, что вдаваться в подробности лучше не стоит, он молча заменил бутылку вина, на бутылку виски.
Неспешно разлив его по стаканам, Орландо подошёл к письменному столу, за которым сидела супруга, и оставив один из стаканов рядом с ней, и закурив, подошёл к окну.
В комнате повисло затяжное молчание и звенящая тишина, нарушенная лишь раз – шипением окурка в остатках вина на дне бокала.
Орландо вновь взглянул на жену, делая глоток виски, и невольно вспомнив начало их совместного пути. Он поймал себя на мысли, что она совсем не изменилась. Всё те же детские черты лица, растрёпанные волосы, слегка сутулые плечи, разве что взгляд стал более… взрослым?
- Почему ты вышла за меня? – Прервал он тишину, не сводя взгляда с её лица.
Орнелла сделала глоток виски и, откинувшись на спинку стула, согнула ногу в колене, опершись пяткой на край и вновь закурив.
- Я тоже часто задаюсь этим вопросом.
- Сейчас бы могла играть в театре, читать стихи, и прогуливаться по вечерним улочкам родной Флоренции под руку с каким-нибудь поэтом, провозгласившим тебя своей музой.
- Звучит неплохо.
- Не хочешь съездить туда, отдохнуть?
Орнелла медленно перевела тяжёлый взгляд чёрных глаз на супруга, наконец взглянув на него, впервые за сутки, если не больше. Ей казалось, что недавно пережитый всплеск эмоций вот-вот возродится вновь, но уже с троекратной силой, и в этот вечер коллеги Орландо приедут к ним домой не на званный ужин, а на чистосердечное признание Орнеллы в убийстве собственного мужа.
Она медленно и глубоко вздохнула. Здесь явно что-то нечисто. Что-что, а врать он не умел никогда, по крайней мере, ей, и этот вопрос явно не был порождением супружеской заботы, за ним таилось нечто другое, и они оба об этом знали. Дело оставалось за малым: Орнелле нужно было растянуть своё терпение ровно настолько, насколько потребует ситуация, чтобы он разъяснил в чём дело до того, как её южная кровь взбурлит, и дабы не искушать судьбу, она выбрала самую верную тактику: молча смотрена на него, не отводя взгляда.
Орландо не выдерживал. Его всегда выбивало из колеи её чёртово молчание, явно не сочетающиеся с привычной экспрессией, и не предвещающее ничего хорошего. Уж лучше бы кричала. И в этот раз надолго его не хватило. Он шумно вздохнул и опустился на корточки перед стулом, на котором сидела Орнелла, и на несколько минут опустил взгляд в стакан, словно разглядывая что-то интересное на его дне.
- У меня прорыв в деле, - наконец начал он, посмотрев на неё снизу вверх и сделав несколько глубоких глотков. – Все жертвы имеют несколько общих черт. Их возраст в пределах двадцати пяти – тридцати лет, все приезжие, незамужние, брюнетки, подавляющая часть занималась проституцией. Он двигается по побережью: от Томас Ривера до Ньюпорта. Сегодня мы нашли тело у берегов залива Кейп Кода, по предварительным данным девушка из Плимута.
Он вдруг замолчал, глядя куда-то в сторону задумчивым взглядом. Прикрыв глаза, Орладно устало выдохнул, мягко проведя ладонью по бедру жены и погладив её колено большим пальцем. В ту же секунду он резко поднялся на ноги, вернувшись к окну и вновь закурив.
- Я взял тебе билеты.
От последних слов Орнелла опешила. Неестественно выпрямившись на стуле, она приоткрыла рот, дабы возразить, но от изумления не могла выдавить из себя ни слова. Её не напугал ни его рассказ, ни осознание того, что Бостон следующий по побережью, и столицу штата убийца вряд ли обделит вниманием, лишний раз воспользовавшись возможностью раздраконить полицию, ведь дело длится уже третий месяц, но нет ни намёка на подозреваемого. Её ошарашило его заявление. За последние десять лет они не расставались дольше, чем на пару суток, даже когда Орландо копошился в архивах, ночуя на работе, Орнелла была вместе с ним. Она оставила родную Италию, всех друзей, семью, любимое дело, дабы оставаться с ним рядом в этой чёртовой квартире на окраине города, где из окна не видно ничего, кроме вод залива и ночных огней. Она никогда не сетовала на то, что муж проводит на работе практически всё своё время, и даже наловчилась шутить, что она вовсе не жена ему, а любовница, потому что его жена – его работа. Но это было слишком.
- Я никуда не поеду.
- Это не обсуждается.
- Орландо!
- Орнелла... - Он поднял на неё измученный взгляд.
- Это чёртов перебор. – Процедила она сквозь зубы, осушив свой стакан с виски за несколько крупных глотков, и замаячила по комнате. В эту минуту Орландо понял, что до взрыва считанные секунды, поэтому невольно огляделся по сторонам, прикидывая, что из стоящих неподалёку предметов может полететь в него в ближайшее время. Она резко остановилась посреди комнаты, впившись в него прожигающим взглядом.
«Сейчас начнётся» - подумал Орландо и облокотившись на край стола, сложил руки на груди, приготовившись к импровизационному спектаклю, организованному специально для него, и смирившись, что это нужно просто переждать.
- Почему ты пытаешься от меня избавиться? – Неожиданно спокойно произнесла она.
- Я не пытаюсь от тебя избавиться, я…
- Нет, пытаешься! – Перебила она, повысив голос. – У тебя что, где-то неподалёку живёт любовница, подходящая под описание жертв, и ты хочешь укрыть её в нашем доме, пока не найдётся убийца, поэтому сплавляешь меня во Флоренцию?!
Орландо вскинул брови, невольно ухмыльнувшись беззлобной ухмылкой, в очередной раз восхищаясь её способности найти причину и объяснение всему происходящему, даже если это объяснение априори недопустимо. Работай она в их отделе, не было бы ни одного незакрытого дела, Орнелла нашла бы причинно-следственные связи даже там, где их нет. Её необузданное воображение не всегда выливалось в сюжеты книг, которые она писала, порой главным героем её романа приходилось быть главному герою её жизни, то бишь, самому Орландо. Он никогда не злился на неё за это, ведь своим появлением в её жизни он лишил её любимой работы. Невозможно быть актрисой и женой детектива одновременно. Это был её выбор, и он был бесконечно за него ей благодарен.
- У меня нет времени на любовниц, - спокойно отвечал Орландо, и это спокойствие раздраконивало её ещё больше.
- То есть, если бы оно у тебя было, любовница бы была?! – Вновь вскрикнула она, и вновь замаячила по комнате. Естественно ей было известно, что не было никакой любовницы, и быть не могло, она понимала к чему ведёт он этот разговор, но столь яростно отрицала этот факт, что была готова найти тысячи причин, лишь бы не принимать его.
- Господи, ты же умная женщина, Орнелла, какая к чёрту любовница? – Вновь ухмыльнувшись, Орландо покачал головой. Несмотря на всю абсурдность ситуации, происходящее его забавляло. Они настолько приросли друг к другу за эти годы, что даже подобный спектакль не раздражал его после тяжёлого дня, а веселил. К тому же, это была своего рода премьера, до любовницы речь ещё ни разу не доходила. Наполнив свой стакан очередной порцией крепкого алкоголя, он сделал глоток, взглянув на супругу.
- Ты.
- Что я? – Процедила она сквозь зубы.
- Ты подходишь под описание. И так как дома усидеть ты не в состоянии, а я буду волноваться и не смогу нормально работать, то ты летишь во Флоренцию. Вопрос закрыт.
Едва Орландо успел договорить, как в него прилетел злосчастный штопор, несколько часов назад латавший из тех же рук в сторону стены. Благо мужчина вовремя среагировал и сумел его словить, и если бы не остался без глаза, то с гематомой точно.
- Хм… Ты же говорила, что не знаешь где он? – Как ни в чём не бывало, он покрутил штопор в пальцах, и, сняв с него винную пробку, положил её в вазу к остальным.
- Я не подхожу под описание!
- Тебе повторить приметы?
- Я не шлюха! Я замужем! Я замужем, если ты ещё не забыл, за тобой, чёрт бы тебя побрал!
Он молча подошёл к открытому окну, вдохнув полной грудью свежего воздуха. Глядя на ночной город, Орландо залпом осушил стакан и, отставив его на оконную раму, закурил очередную сигарету, придя к выводу, что чем больше он реагирует на её выпады, тем меньше вероятность, что они прекратятся в ближайшее время. И он был прав. Орнелла была на пределе. Осознавая, что эта искусственно созданная сцена ревности была изначально проигрышной затеей, и что у неё нет весомых аргументов, дабы переубедить его, она невольно ссутулилась, и взяв со стола сигарету, также закурила, снова замаячив по комнате и судорожно соображая, что она ещё может предпринять. Его молчание и впрямь угомонило её, ведь зацепиться было больше не за что, а озвученная информация уже себя исчерпала. Пат.
- Иди ко мне. – Вдруг тихо произнёс он.
Она остановилась.
- Что?
- Иди ко мне.
Выбросив в окно окурок, он обернулся. Орнелла озадаченно нахмурилась и в надежде, что сейчас будет озвучен компромисс, повиновалась просьбе. Подхватив жену на руки за талию, как ребёнка, и усадив на подоконник, Орландо аккуратно убрал за уши упавшие ей на глаза пряди волос. Она смотрела куда-то в сторону.
- Орнелла.
Никакой реакции. Он поддался вперёд, дабы обнять её, но она отстранилась назад, зацепив стаявший на раме стакан. Через несколько секунд снизу донёсся звук разбивающегося стекла. Орнелла раздражённо выдохнула.
- На счастье.
- К разводу? – Вопросительно изогнув бровь, она взглянула на него с ухмылкой.
Орладно улыбнулся уголками губ, а из глубины его холодного взгляда, сквозь дебри льда и сосредоточенности пробивалась нежность.
- Язва. – Он произнёс это так ласково, словно это слово всегда было предназначено для проявления любви.
- Я не хочу уезжать, - тихо проговорила она, дрогнувшим от подступивших слёз голосом.
Мужчина в секунду изменился в лице. Он напрягся словно зверь, почуявший опасность и слегка нахмурившись, заглянул ей в глаза.
- Ты что, плачешь? – Неуверенно спросил он.
- Нет. Я никогда не плачу. – Самоконтроль вернулся также быстро, как и исчез.
- Мне показалось…
- Тебе показалось. – Тут же перебила она.
- Хорошо.
Воцарилось молчание. Орнелла развернулась лицом к окну, вытянув ноги на улицу и прильнув спиной к мужу. Он прижимал её к себе, словно дитя, опустив подбородок ей на макушку. Они оба смотрели вдаль, и каждый думал о разном, и об одном и том же одновременно. На душе у Орландо не было должного спокойствия и, несмотря на уверенность в собственной непоколебимости, ему нужно было убедить её лететь в Италию. Он никогда до этого не прибегал к подобным мерам, несмотря на то, что это не первый случай серийных убийств подобного характера. Но в этот раз, что-то внутри него дёрнуло. Интуиция никогда не подводила Эллингара, поэтому он был склонен прислушиваться к ней более, чем к кому либо. Перебрав в голове тысячи вариантов убеждений, от самых мягких, до запрещённых к применению в полицейской практике, он всё же решил прибегнуть к единственному действенному способу. Способу, который так не мог терпеть он, но так придётся по душе ей: вывернуть все чувства наизнанку. Ему претили все эти словесные признания, разсусоливания чувств, и выражение эмоций, но зато каждый раз, когда это происходило с его стороны, восторгу Орнеллы не было предела. В такие моменты она смотрела на него с открытым ртом, находя в этом нечто прекрасное. На вопрос Орландо что же в этом прекрасного, она всегда отвечала, что ему не понять, какого это быть любимой женщиной такого скупого на слова любви мужчины, как её муж. И по сути, была права.
На улице было довольно свежо, явно не погода для босых ног на улице, и Орландо тихо спросил, заодно начав разговор:
- Не замёрзла?
Орнелла помолчала с минуту, и прикурив сигарету, тихо проговорила:
- Согреюсь во Флоренции.
Невозможно подобрать слова, дабы описать какое облегчение он испытал в тот момент. Обняв её крепче и уткнувшись носом в растрёпанные волосы, он глубоко вдохнул цветочно-фруктовый аромат и тихо проговорил:
- Спасибо. Я люблю тебя.
- Я знаю. – Тихо ответила Орнелла, медленно развернувшись к Орландо и заглянув супругу в глаза, улыбнулась уголками губ.
***
Утро было непривычно душным. Орландо еле открыл глаза, а как только поднялся с кровати, тут же распахнул окно, впуская в комнату свежий воздух. От Орнеллы в квартире остался только лёгкий беспорядок, свидетельствовавший о том, что она собиралась в последнюю минуту, лёгкий шлейф парфюма и записка, которая гласила: «В твоих интересах найти убийцу раньше, чем я найду любовника во Флоренции».
Орландо невольно улыбнулся.