К картине Валентина Губарева "Вдохновение"
Беспокоила Иваныча жёлтая луна,
и спалось ему тревожно – вовсе не спалось,
но была тому причиной вовсе не весна,
а видение, что под утро вдруг увиделось.
Был он не субтильный, крепок и могуч,
как квадрат устойчив, а душою нежный,
и луна сиянием жёлтым, брызнув из-за туч,
сделала и вовсе душеньку безбрежной.
Воспарял Иваныч к звёздочкам манящим,
на призывы лунные, прямо в небеса,
и рыдала громко – бросил же! – Маняша,
и искрилась капельками ранняя роса.
В новом ладном теле возносился боров,
восхищенно хрюкал, рыкал, как рыдал,
а под ним равниной расстилался город,
за полёт тот разум наш герой отдал...
Да и как иначе, если оседлала борова Наташа –
ах, красотка-дева, ах, замри душа...,
и Иваныч разом позабыл Маняшу,
больно уж Наташка в ведьмах хороша!...
А потом под утро весь в поту очнулся,
и не вспомнил даже кто он, где, и как...,
и всего ж разочек мазью той мазнулся,
лысинку помазали – полноте, пустяк!...
В полнолуние мается боров в теле бренном,
плачет тихим воем беглая душа,
всматриваясь в звёзды в поисках вселенной,
где Наташка-ведьма вечно хороша...
© ЛА
22 марта – 06 июня 2015 г.