Сердца рваная рана,
лишь одна из непрожитых ран,
город у океана,
я с тобою и сам - океан,
бездна не из последних,
чьи земные теченья грубы,
твой бездомный наследник
одинокой и медной трубы;
разрываются узы,
расплетая узлы под корой,
в сердце черного блюза
пьет вино обнищавший король,
голос звонкий и первый,
тот, что силился миру сказать,
кого слышала верба,
кому небо глядело в глаза;
ветер город в движеньи
проберет от хребта до хвоста,
и его отраженье
пробежит по изнанке моста,
все далекое близко,
я засну у тебя на плече,
у святого Франциска
пляшут ангелы в узком луче;
из вьюнка и из камня
золотое мое божество,
город мой, на века мне
глухота, и вокруг - никого,
поворотом трамвая
за кирпичной скрываешь стеной,
обо мне забывая,
все, что было, мне кажется, мной,
все подводные тени
сквозь прозрачный меняешь кристалл,
я - растенье, смятенье,
мне поет у воды краснотал,
в солнца рваной короне
поднимается утро, как встарь,
на нептуновом троне
ты беглец, ты ребенок, ты царь,
раз материя дышит
хрупкой жаброй на илистом дне;
кто придет, кто услышит,
кто проснется в моей глубине?