(или о вреде профессионалов)
Третий час ночи. Бессонница. Складывается строка: «Бессонна ночь, ночные тени...». Нет, так я не усну. Ну, хорошо, тогда о чём? Вспоминаю недавно прочитанный материал семинара литературоведов и преподавателей литфаков (наверно, известных ВУЗов), посвящённый хрестоматийному стихотворению Блока «Незнакомка». Признаться, я не был большим любителем поэта, тем более, знатоком его творчества, да и вчитался в его произведения недавно. Например, поэму «Двенадцать», которую он сам считал гениальной, воспринимаю как отклик на Революцию, выраженный в виде псевдо лубка или частушки, принявшим сторону «красных» рафинированным эстетом. Так вот, о «Незнакомке». Замечательные стихи! Правда, я всегда спотыкаюсь на первых строках: «По вечерам над ресторанами/ Горячий воздух дик и глух». Почему «глух», если он наполнен звуками? Слышны пьяные окрики, детский плач, «...скрипят уключины,/И раздается женский визг». И как всё точно, образно, реалистично!
Упомянутые специалисты препарирую эти стихи с завидной дотошностью. Они спорят, что имел в виду Блок строкой «Бессмысленно кривится диск» - солнце или луну, уточняя, когда всходила луна во время написания стихов в конце апреля 1906 года и что «поздно вечером не могут давать лодки напрокат», и зачем он ввёл труднопроизносимое слово «шлагбаумами». Говорят и о тяжёлых личных переживаниях поэта. Но не это главное. Они по ходу обсуждения развеивают сам романтичный образ женщины, очерченный Блоком. Вспомним ставшие классикой отдельные строки: «Девичий стан, шелками схваченный,/ Ее упругие шелка,/И шляпа с траурными перьями,/И в кольцах узкая рука» ...Как мастерски Блок описал это прекрасное вид`ение, явившееся ему в небольшом привокзальном ресторанчике, противопоставляя его обыденности: «Среди канав (!) гуляют с дамами /Испытанные остряки». Профессионалы же безапелляционно относят этот прекрасный образ к девушке (как теперь говорят) с «пониженной социальной ответственностью», постоянной посетительнице загородного ресторана. Замечательную строку Блока, может быть, ключевую в создании ощущения утончённости «Дыша духами и туманами», поясняют («я говорю своим студентам») как запах дешёвых духов, что, по-моему, несовместимо с изысканным обликом. Не знаю, может быть, есть весомые доводы, какие дамы ходили в этот ресторан, расположенный в дачной местности, но ими не допускается и мысли, что поэту мог привидеться в «ресторанном угаре» таинственный, возвышенный образ, о чём он ясно говорит в заключительных строках:
«Глухие тайны мне поручены, /Мне чьё-то солнце вручено, /И всё души моей излучины /Пронзило терпкое вино. /И перья страуса склонённые /В моём качаются мозгу, /И очи синие бездонные /Цветут на дальнем берегу. /В моей душе лежит сокровище /И ключ поручен только мне! /Ты право, пьяное чудовище! /Я знаю: истина в вине». Но всё очарование, весь флёр романтики «специалистами» разрушен в одночасье. Зачем! Они не замечают, как за схоластическими спорами, желанием блеснуть перед коллегами глубиной исследования засушивают, выхолащивают само понятие поэзии. Допускаю, что, может быть, мне попались конспекты лишь одного, специфичного семинара и есть, конечно, другие мнения относительно одного из лучших в русской поэзии произведения, в котором бездуховность реального мира противопоставлена красоте и загадочности вымышленного.
Ну, хорошо – теперь, может быть, наконец, усну, осмысленное просмотрю и запишу утром. А над строчкой «Бессонна ночь, ночные тени...» ещё подумаю*.
______________
*http://stihi.ru/2020/12/04/3777
29.11.20.
Ил. – И. Глазунов.