Не видел нигде я роскошей палат,
но в них ему нет вновь покоя,
ах, брат, уж давно Иешуа распят,
боль взяла в тиски и виски так болят,
грустит в Иудее вновь Понтий Пилат,
ах, что с ним творится такое?
А Рим далеко, в его сердце разлад,
не стало надежды, напрасен азарт
и все решено, не вернуть дней назад
и время течёт вдаль рекою,
в плену у тоски он, сомненьем объят,
виски потирает рукою!
Не видел ни где я роскошей палат,
что роскошь? – в беде снова Понтий Пилат,
грустит в Иудее вновь Понтий Пилат,
что роскошь? – всё это пустое,
гроша эта роскошь не стоит,
ах, где его счастье простое?
Не нужно напрасных высоких тирад,
жизнь праздник ему не устроит,
и сам он себе уж сегодня не рад,
к чему все слова из высоких баллад? –
всех время рассудит, историк,
не сбросит он бремя, вновь в сердце разлад,
о чём-то задумался Понтий Пилат
и след от раздумий так горек!