Палатка возле самого обрыва,
гул нарастал и, обратившись в рокот,
швырял волну с шипящей белой пеной
о скалы ударяя, будто молот
Укрывшись, с головой под одеялом,
тряслась от страха: мамочка родная!
раскатисто смеялся в ухо дьявол,
крестилась, всех святых припоминая
Такой грозы я отродясь не помню,
каскад ударов рядышком по кругу,
казалось, обстреляло сверху землю
чудовище стальное, двинув к югу
Дождь лил и лил, насквозь внутри промокли
подушки, тапки плавали, как рыбки,
не суждено мне помереть от скуки:
буль-буль, буль-буль..., прикончила всё виски.