представление об изгнании как о величии и судьбе
Чеслав Милош
Кому не суждено изгнанье,
Тот так живет. На языке чужом
С ним говорят чужие книги,
Написанные ради славы
Или за деньги. Все равно.
Кому не суждено изгнанье
Привычно втискивается в маршрутку и
Без напряжения скандалит
На всем понятном языке
Но это не снижает боли
От стылых улиц, узких и холодных
Которые все тянутся к проспекту
И все никак не могут дотянуться
Кому не суждено изгнанье
Тот может взять его как бы взаймы
У тех, в ком не нуждались
Здесь и там не слишком привечали
Мы все – изгнанники в краю родном
Нас не встречают с торжеством у трапа.
Нас проклинают. Нас ругают
Священники за то, что мало верим.
И соплеменники бросают: непонятно
Все то, что так пронзительно выходит
На языке родных осин. Как странно,
Что только небо, интернациональное вполне,
Напоминает
О том,
Чего мы были лишены.
Тоска по родине
Меж Тигром и Евфратом
Сжимает сердце. На дворе мороз
И обледенелые трамваи
Проносят мимо номера свои,
Как руны Одина. На языке чужом
Написаны прочитанные книги.
И лишь стихи из изгнанных поэтов
Годятся, чтоб осмыслить эту сцену