Много лет на земле люди строили стены.
Эти стены слагались в квартиры, дома.
Эти стены моря обращали до пены,
А в Помпеях огнём обращались дотла.
И когда-то давно, до рождения Бога,
(Или может чуть позже- до рожденья меня)
Я не помню ни эры, ни века, ни года,
Сговорились два дома друг пред другом стоять.
Много лет их судьба не имела значенья-
(Или может имела, но не для меня),
Но однажды и я в них обрёл заточенье,
Хотя от переезда не помню ни дня.
Сразу надо сказать, что моё заточенье
Я обрёл, изучав изоконный вид.
Тогда в тёмном окне я увидел свеченье
И, как имя своё, заучил этот миг.
Тогда в тёмном окне мне явилось виденье,
Что я видел так долго в фальшивых снах,
Что я слышал порой соловьиным пеньем
В одиноких январских пустых вечерах.
И я так захотел, будто куртку весной,
Не боясь ни своей наготы, ни грыжи,
Нацепить на себя целый дом с травой,
Чтобы к окнам твоим подойти поближе.
Чтобы слышать, как в венах пробегает кровь,
Как звенит в твоих ложках советская сталь;
Чтобы в глупых движеньях увидеть любовь,
Чтобы в милых глазах разувидеть печаль.
Но мне стен не подвинуть, если двигать не вместе.
В твоих окнах- свет, в моих окнах-тьма.
И мы оба сидим ноги в улицу свесив.
Только я один. Только ты одна.