Кто придумал, что на рассвете густой туман
Непременно ложиться должен на спины сопок?
Для кого миллионы лет уже океан
По утрам шелестит «ахой» бесконечно робко?
Почему, будто взвесь песчинок в морской воде
В неразбавленной плазме космоса кружат звезды?
Словно некто ключом заводит весь белый свет,
А ты – часть его мира, крошечный в море остров.
Я не верю ни в рай, ни в ангелов, ни в чертей,
Я не верю в Христа и в Будду не верю также.
Но однажды я просыпаюсь в кромешной тьме –
А моя голова расколота, как фисташка.
Из окна чердака я вижу, насколько низко
Звездный Пес проплывает в небе лилово-спелом.
И снопами из головы вылетают искры,
Но безжизнен зрачок, расширенный до предела.
Мне кричать бы – да только воздух не входит в грудь,
Надо думать, что я мертвец, но не тут-то было:
Если толком всмотреться – все обретает суть,
Вдруг окажется, что из стали слит мой затылок,
Вместо нерва – трехфазный кабель, в суставах – SHELL,
А аорта моя пульсирует антифризом.
Голубая зима наносит на окна гжель.
Он приходит на третий день моей новой жизни.
Зажигается свет, в глаза больно бьют огни,
Я лежу перед Ним – разобранный, глупый, слабый.
Над Его головой висит золотистый нимб.
(Или, может быть, просто так бликовала лампа).
Говорит: «Погляди, ты будешь теперь живой,
Без души твое тело – труп. Пусть и труп из стали».
Он подходит к столу, вскрывает мне грудь пилой
И вживляет под ребра толстый зубчатый валик.
Валик бьет по гребенке – музыка, точно плющ,
Заполняет мои пустоты цветками боли.
«Твое имя теперь Клавикула*. Вот твой ключ,
Береги его от коррозии и покоя».
***
По ночам Звездный Пес – гигантский небесный дог –
Мимо ста тысяч солнц, рассыпавшихся картечью
Возвращался, чтоб посидеть у хозяйских ног,
Пока ночь утекала воском горящих свечек.
У Хозяина было много имен и лиц,
А в блестящих зрачках-маслинах зияла бездна.
Я любил его песней юрких таежных птиц,
Перестуком колес по тонким горячим рельсам.
Но однажды чернильной ночью в моей груди
Просыпается чувство правильности и долга,
«Отомри» – говорит, «Вставай» – говорит, «Иди!
Ты лежишь мотыльком, насаженным на иголку!»
Я пошел. Потому что «мало окна и стен»,
Потому что «никто не слышит и не оценит»,
Мне казалось, весь мир поместится на листе.
Пес трусил по пятам обрывком вечерней тени.
А в глазах у Творца такая была тоска!
Но сиял небосвод, как парочка новых пенсов.
Мой создатель, наверно, знал, что случится там –
За грядой виноцветных гор и столетним лесом:
Я встречаю людей и вижу, что в них живет
Россыпь звонких мелодий, чистых и бесфальшивных,
Не зацикленных на несчастном десятке нот,
Не рожденных бездушным валиком и пружинкой.
И вся радость моя беспечная прямо здесь
Рассыпается на глазах, как пучок пшеницы.
«А душа твоя, – говорит подреберный бес, –
Даже в металлолом, наверное, не сгодится»
Студенистым комком внутри набухает стыд,
«Ты фальшивка» - поют сомнения в си миноре.
Завязь новых обид воздаст по весне плоды,
Очень жаль, что слезой не вытопить эту горечь.
Да, печаль будет длиться вечность и еще день,
Подслащенная страшной правдой десятикратно.
Расстреляйте Творца! Повешайте на кресте.
Пусть ответит за брак, вживленный в меня когда-то.
***
Через несколько лет блуждания и борьбы,
Вечных битв с собой, сомнений и неприятий,
Шторм улегся, и сквозь кружащую в небе пыль
Луч пробился ко мне струистой слепящей прядью:
Что создатель мой был не зол, а всего лишь слеп,
И не Бог он совсем, а крошечный человечек.
Он волочит при шаге ногу, храпит во сне,
Да тяжелые постоянно сутулит плечи.
Он не дал мне какой-то там величайший ключ
К тайнам мира ли, человечьим умам и душам,
Но я все еще непреложно его люблю –
Потому что зачем еще мне мой валик нужен?
Все на месте, покуда слышно, как спеет злак,
Как ревет океан, ложится под ноги иней,
Тишиной говорит каминная пыль-зола.
Я опять завожу пружинку ключом в патине.
Эту песню бы не исполнил бродвейский хор,
Этой музыки постесняются все театры,
Но я слышу в ней крики чаек и эхо гор,
Повторяющее на хинди святые мантры.
Это то, что умрет со мной до последних фибр.
Я пытался его напеть, но выходит скудно.
Где-то там, глубоко во мне – безмятежный мир,
И ему не нужны ни слушатели, ни судьи.
Пес приходит под ночь. Лениво и не спеша.
Будь покоен, дружок, мой космос навечно юн.
Обещаю, мою пружинку не выест ржа,
Потому что никто не слышит, как я пою.
______________
*Clavicula – КЛЮЧица в переводе с латыни.