Я посетил Берлин, чтобы не делать ничего,
Чтоб спроецировать, на пенсии живётся как,
Когда вставать не надо и забот нет никаких,
Эмоций отдых чтоб не вызывал плохих.
Однако, получилось всё ни так,
сама к бумаге тянется рука.
Ни мне судить,
какой итог сложился от безделья моего.
Итак, день первый,
Шёнефельд, гостиница, пристанище.
Волнения немного, но всё уверенность в себе
поставила на место.
Не зря по странам слишком долго колесил,
По разному в тех странах я свой крест носил.
Добрался сам, не на такси, а на S-бане, честно
И показалось мне, кое на что сгожусь ещё.
Приезд, как водится, с собою сам отметил.
Бутылочка французского вина
сосредоточиться на мысли помогает,
Ах, как же славно пишется
в гармонии с таким вином,
Тут сразу открывается в тебе
неведомый геном
И мозг не подчиняется,
автоматически слоги слагает,
Со мной не посоветовавшись,
он сам за этот день ответил.
Вторым днём путь проложен
на Курфюрстендам,
На улицу, что в Западном Берлине
взгляды притягала
Богатством и шикарностью, сиянием огней.
Мне раньше разрешил всевышний
прикоснуться к ней,
Молва об этой улице
легенды и сказания слагала,
Счастливчикам командировочным с востока
в радость было прошвырнуться там.
Сегодня путь не близкий был,
к тому же снег мешает,
Но, несмотря на это,
встретился с Ку-дамом, как с родной.
Шумят базары новогодние,
кругом веселье, суета,
С базарами немецкими о встрече
десять лет мечтал.
Глинтвейна кружкой,
правда, ограничился одной,
Зато по меркам по немецким,
кружка та была большая.
На третий день пошёл туда,
куда глаза глядят, без цели.
Дорога путана случилась и не очень-то легка.
Глазея по пути,
попал на площадь Аденауэра Кондрата,
Для нас он был врагом,
но немцам западным открыл в Европу врата.
Затем, как водится,
попил прекрасного немецкого пивка.
И тут без приглашения
два русских мужика ко мне подсели.
Вопросы задавали, то да сё,
но разговор не получился.
Обиделись, ушли.
Я и не думал, что потом их встречу.
По возвращении попалась мне толпа,
в которой громко спорили и говорили.
Я подошёл, знакомые мои
напёрсточной игрой немецкую толпу дурили.
Для русской мафии в Европе
далеко ещё не вечер.
Вот так в Берлине
сей прискорбный факт случился.
Пешком топтаться целый день по городу
уже не позволяет возраст.
В четвёртый день в берлинское метро
пришла пора спуститься,
Да и возможностей с метро
побольше открывается,
На их манер берлинское метро
U-баном называется.
Купил билет, но контролёров, турникетов нет.
В Москве такое даже не приснится,
Входить и выходить по одному билету
можно сколько хочешь раз.
Случилось покататься в этот день
в метро на славу,
А сколько станций посмотрел, зараз,
не перечислить.
Мои блуждания, в конце концов,
на олимпийский стадион прибились,
Такая грандиозность и размах
московским Лужникам не снились.
Мне не дано период олимпийский чистить.
Хороший стадион,
но сами игры с Гитлером
пришлись мне не по нраву
День, что предшествует отъезду,
в России называют отходным.
Традиций не нарушил, но не сложился
нормальный отходняк,
Никто не предложил на посошок,
а также закурганной, стременной
И тостов не было
за встречу с родиной родной.
Таким вот пятый день в Берлине
получился у меня,
Я сам с собой отъезд отметил
тостом разводным.
В конце концов, ни так уж важно
есть компания, иль нет,
По мне главней всего,
какая от поездки память остаётся.
В менталитете нашем ихнему порядку
не совсем и рады мы,
Но, вместе с тем, мы восхищаемся
немецким отношением к природе,
автострадами.
И почему же нам, как им,
достойно жить не удаётся?
В сравнении очевидно,
что отстали от Европы мы на много лет.
Сегодня день отъезда, подустал,
ведь организм уже не молод,
Подарки к Рождеству не лезут в чемодан,
как не пытался их туда заталкивать.
Задал себе вопрос:
«Какой же от поездки получился результат?»
И сам себе ответил:
«Жить на пенсии такая маята»,
Нет смысла более об этом толковать.
Ещё я понял, что вернусь в Берлин,
найдётся повод.
Все эти дни я вроде бы работал, как Толстой.
Не по таланту, нет, избави боже,
Сравнить с собой посмел лишь
распорядок его дня,
Он был таким у классика,
какой сложился у меня.
В чем распорядок дня
у нас с Толстым похожий?
Я в эти дни, как он,
ни разу не попал в простой.
На том закончился берлинский мой вояж
в отмеренный мне срок,
В котором захотелось мне понять,
живётся как в бездельи,
Понять сермяжность возраста,
когда за шестьдесят,
При этом видя,
как года стремительно летят.
Но помешало разобраться в этом
мне дурманов стихотворных зелье,
И главное,
нельзя не в чём давать себе зарок.
10-15 декабря 2013 г. Берлин