Пастухи затоптали костры.
В сонном ступоре крылья у мельниц.
И отраву ядрёной Хандры
преподносит начавшийся месяц.
Как закатанный в воскомастих,
пригорюнясь ненужным стилягой,
Городок присмирел и притих,
пресыщаясь дымами и влагой.
В Межсезонье так кстати камин,
тёплый свет и закрытые окна,
чай с лимоном и нега перин,
бой часов рядом с бюстом Софокла.
Словно старый английский Роман
вновь читаешь,-
увы, - без азарта.
Над Рекою косматый Туман
каменеет свинцовым базальтом.
Из безрадостных дрязг кутерьмы,
от сует, пеленающих плечи,
от ещё не пришедшей Зимы
убежать бы куда-то далече.
В Горы слева ушёл Ураган,
чтобы кедры столетние лапать.
А Дорогу - почти - в Зурбаган
цепко застит дождливая слякоть.
По бокам затаилась Мигрень
под слоями Извёстки и Сажи
в череде нежилых Деревень,
пристяжных в неживые Пейзажи.
Бестелесный рисуют вираж,
миражом маскируют кюветы
ирреальные
Блюз или Джаз
совершенно не с нашей Планеты.
Впору крайнюю скорость врубать,
хоть в земных измереньях
всего лишь
Час в Пространстве,-
как малая Пядь,
так, что Цели никак не догонишь.
Но надеешься, что - пофартит.
Так и есть -
чуть вильнув на откосе,
бесшабашная Шкода - Рапид
в Тридевятое Царство уносит...