Мой абсент и всё та же Мадам,
Что вчера так хотела интима.
А сегодня бокал пополам.
Со слезою дешёвого грима.
Декольте прям от сих и до сих.
И подвязок открытых намёки.
Белый крестик в ложбинке притих.
На груди о спасении строки.
И в глазах нелюбви пустота.
Всё зовёт откровением страсти.
Поясок, что сниматься устал.
И корсета небрежные части.
Тушью жизнь по ресницам стекла.
То ли тушь, то ль былые партнёры.
За окошком заря в полстекла.
И тумана облезлые шторы.
- Мне, Мадам, бы побыть одному.
- Неохотник доступного тела.
- И с чужими не сплю потому,
Что душа за душой не летела.
Вмиг допит со слезою абсент.
Крестик занял достойное место.
Miserere мне слышен фрагмент.
- Не суди. Вторит небу челеста.
Не суди, в душу ей загляни.
Милосердие - наше богатство.
Нелюбви затуши в ней огни.
Для любви нет у неба препятствий...
Догорали вокруг фонари.
Я души откровение слушал.
О былой безответной любви.
Miserere спасёт наши души.