Я сам себе надзиратель
В клетке домашнего заточения.
Не говорите мне «может, хватит..?!»
Не давайте мне наставления.
Я сам себе приговор, я сам себе и тюрьма.
И сам совершу побег, не от большого ума.
Сигнализации - в голове, кандалы - страх,
Это пришло не извне, это у нас в ногах.
Это в мыслях. И дверь открыта,
А ты все сидишь и сидишь у корыта
Разбитого напополам.
Никак не выбросишь этот хлам.
Ты покорно впитал в себя слог поэта,
В заточении комнаты без воды и света.
Безошибочно жить не надо ведь,
Одиночество - одиннадцатая заповедь?
Ты хотел прогуляться в плохую погоду,
Пока поэт у себя принимает роды
Новой рифмы. Новые ноты
Рвутся старые исписать блокноты.
Новый день, все по-новому.
Стены, окна - давят на голову,
От семейных портретов сбился со счету,
Эта стена - не доска почёта.
Ты вне возраста, и вне старости.
Ты вне горя, и вне радости.
Так случилось, что ноль - не ноль.
Так бывает, не твоя роль.
Холст исписан, порваны струны
Катится от тебя колесо фортуны,
Тумбочки бьют по мизинцам метко
Твой выбор - твоя тесная клетка.
Холода наступили. Под одеялом
Все начинается вновь сначала.
Вновь ожидание потепления,
В клетке. Без отопления.
Дверь открыта. Пальто в прихожей
На тебя ни один обернётся прохожий,
Забудь о том, что происходит за стенкой,
Да, тебе снова дадут оценку.
Страх в твоей голове никому не понятен.
Неясно происхождение красных пятен,
Туманно перед глазами, от метра к метру,
Но ты дождёшься когда-нибудь ветра.
Дома из картона и небо - вата.
Бывает «выйти» с пометкой «надо»
Это правда не страшно, поверь
Пальто в прихожей. Открыта дверь.