I.
Тихо сегодня. Неистовый
ветер куда-то пропал.
Небо, как Дева Пречистая,
в светлом сияньи серпа.
Над городскими потоками,
мимо рекламных щитов,
в небо, такое высокое,
звуки взлетают без слов.
В неизреченном наречии
выдохов, шепчущих губ
больше бывает сердечности.
Громче, чем тысяча труб,
может греметь восхищение
этой святой чистотой.
Отсветов тихих скрещение,
скверик почти что пустой...
II.
Словно трамвай обесточенный,
замер на полном ходу.
Выплыли окна цветочного...
Что я? Чего же я жду?
Полночи иль вдохновения,
или порхающих фей?
Тише, немножко терпения,
попридержите коней.
Не без причины я выстоял
здесь до скончания дня.
Небо, как Дева Пречистая,
кротко глядит на меня.
Море цветочное пенится
брызгами белых гвоздик.
Памяти крутится мельница,
звёздный спускается блик...
III.
Помню. Таким же вот вечером
млечным звучанием струн
в душу легко и доверчиво
лился горячий июнь.
Я, молодой и стремительный,
мчался, не чувствуя ног,
вдруг за витриной пленительный
мне показался цветок.
Ни гладиолус, ни лилия,
ни хризантема, ни мак,
девушка славная, милая.
И улыбается так...
нежно, улыбка несмелая.
Сердце - не дальняя цель...
Кофточка кипенно-белая,
звонкое имя Нинель.
IV.
Что за садовник рачительный
чудо такое сберёг?
В мире людей, удивительно,
есть неизвестный цветок.
"Будем знакомы", - задорные
искры блеснули в ответ.
Тонкие пальцы проворные
перебирают букет.
"Знаете, нужно быть храброю,
слыша "бессмысленный труд",
"это не швейная фабрика",
"долго цветы не живут".
Ирисов бархат с оборками,
кремовых роз кружева.
Разве заслужены горькие
ими такие слова?"
Стало неловким молчание.
Правда, к чему этот суд?
"Можно спросить на прощание,
завтра Вы будете тут?"
V.
Вышел. Улыбка счастливая.
Вечер - роскошный сапфир.
Звёзды - небесные лилии,
красят цветением мир.
"Как мимолётно мгновение", -
верно подметил поэт.
От соловьиного пения
зарозовелся рассвет.
Дал я обет опрометчиво:
встретиться. Не повезло.
Было уже не до вечера.
Двадцать второе число!
VI.
Сборы нервически-спешные,
вынужденный марш-бросок.
Хоть и нечасто, конечно же,
свой незабвенный цветок
я вспоминал. Может легче так,
сжав онемевшую кисть,
крылья расправивши кречетом,
землю траншеями грызть
иль подниматься цепочками
на амбразурную щель,
если в ушах колокольчиком
звонкое имя Нинель.
VII.
В пальцах танцует махорочка,
как кочерга самокрут,
а за зелёным пригорочком
нас уже, видимо, ждут.
Не занимать нам терпенья,
выждем хоть тысячу лет!
Под соловьиное пение
тихо крадётся рассвет.
Время! А шорохи ржавые
режут натянутый нерв,
и пулемёты картавые
разговорились за всех.
Что нам повадки змеиные,
что нам шакалий оскал?
А за мостом поле минное,
снайперы бьют как с куста.
Но за секунду до выстрела
вдруг отразилось в реке...
небо, как Дева Пречистая,
лилии держит в руке.
VIII.
Госпиталь. Зайчиком солнечным
скачет по стенам апрель.
Где ты? Звучишь колокольчиком
милый цветочек Нинель?
IX.
Тихо сегодня. Мерцательно
светит фонарь - старый лунь.
И ароматом мечтательным
дышит красавец-июнь.
Я на посту. Слёзы просятся.
Мимо, сжимая букет,
юноша к счастью торопится.
Точно как я в двадцать лет...
Кажется, окна цветочного
в синей фиалковой тьме
летнего рая непрочного
пообещали и мне.