Играл актёра для поколений,
он Станиславского юнцом учил,
играл как-будто раз последний,
на сцене драму комедией творил.
Он видел образ свой насквозь,
душою чувствовал порой,
как сердце бьётся там под кожей,
стоя пред зрителем горой.
И зритель верил, словно в чудо,
переживая пред самим концом,
что чудный образ великого актёра
не исчезнет, оставив в горле ком.