Командиру 933зрп Якимову Г. Г.
Был он фенрих*, звали его Уво
- немец в форме, родом из Шартау.
В поезде, напротив, с видом хмурым,
в такт колёсам пальцами стучал.
Рядом с ним весёлая старушка
- на меня её пытливый взгляд.
Девушка красивая в веснушках,
тут же в креслах несколько ребят.
Поезд от Берлина к Магдебургу
быстро мчал сквозь рощи и поля.
Я сжимал потрёпанную сумку,
водкой незатейливо звеня.
Август и в Москве Олимпиада.
Юным лейтенантом ПВО
грустно возвращался я обратно
в полк зенитный и смотрел в окно.
Был в потёртом джинсовом костюме,
шёл тогда мне двадцать третий год.
навалились суетные думы,
ждал нетерпеливо шумный взвод.
"Эх! Вчера «Фонарь» на Ленинградке,
«Лабиринт» арбатский и «Валдай»,
поцелуй отпущенный украдкой,
милых глаз загадочный миндаль…"
Я разговорился с парнем в форме,
(путь мне предстоял ещё неблизкий)
- просто и понятно, без проформы,
на немецком, русском и английском.
И пошли по нашему вагону
две ноль-семь, из старенькой сумы,
с этикеткой жёлтого лимона,
из Великой «северной» страны.
Мир отныне стал раскрепощённым
бабушка, вдруг, сделала глоток
и запел тихонечко смущённый,
про «Катюшу», тонкий голосок.
Грянул амфитеатр и галёрка
нотами битловских субмарин,
много песен – я не помню сколько,
но, лишь, контролёр не пел один.
Вспомнили немецкие напевы
старых маршей, спели про «Мороз»
было безмятежно, руки девы
трогали глаза мои и нос…
Позже в Магдебурге, на вокзале
долго целовались и тогда,
в глубине души осознавая
то, что расстаёмся навсегда.
В Дрездене, в Берлине или Галле,
в Стендале, в Ростоке и Цвиккау
мы частицы сердца оставляли,
уходя в Россию, сквозь вокзал.
*младшее офицерское звание