В рубашке солнечного света
она стояла у окна,
вдыхая поцелуй рассвета,
и красотой обнажена.
У края скомканной постели
мужчина, уходящий прочь,
спешил и знал, как в женском теле
неспешно остывает ночь.
Прощаясь, наспех обнял плечи,
тревожа аромат любви...
Ушёл, как не был… Время лечит -
бери и в клочья сердце рви.
Она боялась обернуться,
увидеть комнату пустой,
глаза огромные, как блюдца,
слезу роняли за слезой.
Кто выдумал такие муки:
распять их на одном кресте,
сцепить гвоздями насмерть руки,
а в душу плюнуть. Эти… те?
Она не хочет знать ответ,
в какой грызут их волчьей пасти.
Жива и всё… и льётся свет
в окно, распахнутое настежь.