И снова осень. Быт не устроен. Комната неуютна, но это ничуть не раздражает. Непонятно волнует осень. Краски и запахи... Если раньше ненавидела нашу страну в общем (и немудрено, такой поток черноты вылился махом), сейчас проснулась жалость к русскому народу, который всегда «гол как сокол» и «будет любить батюшку-царя и винить министров».
Россия – неспешная полусонная провинция... Сиреневый цвет – цвет одиночества... Я люблю сирени, люблю сиреневый, бросающийся в глаза оттенок. И в этом сезоне моя одежда сего цвета, а в комнате стоят сиреневые хризантемы. Так и не съездила в Михайловское... Мысли бегут разные, пересекаются, объединяются, разбегаются.
Стою одна на балконе: дождь шелестит – совсем его не видно, только в лужах пузыри всплывают. Кусочек леса весь в красных рябинах, запускает и выпускает прохожих с зонтиками. Глаза мои удивляются этим чувственным краскам и даже перестают моргать, словно фотографируют, без вспышек, наверное. Вчера шла под таким же дождём и уловила ещё один запах осени – цветы чернобривцы. А первый из полынных – хризантемы, те, сиреневые, что в моей вазе. И листья, много листьев на асфальте. Вспомнила Спасское... Мокрые яблоки, Савинский пруд в берёзовой чешуе...
Что ещё нужно для минутного счастья? Загребать ногами листья и впиваться зубами в аромат антоновок. И думать только об осенних холодах; а всё остальное – мелочи перед гармонией природы, всё остальное разрешится рано или поздно. С детства мечтала побродить осенью, такой, какая сейчас, по сибирской тайге, заглянуть в чёрно-прозрачное зеркало Байкала... Внутри заныла струна, вероятно, это и есть душа; Театр... Дотронуться до струны рукой, остановить её дребезжание и обречённо согласиться жить без Театра... Но так спокойно можно отказаться от многого! А струна всё равно ноет, ибо жив человек, пока жива душа.
4.10.1989