Я не смею с тобой говорить.
И писать о тебе - я не смею...
То ли гнуться травой, то ли волком выть,
Принимая вновь панацею.
Я не знаю, что сделаешь через миг,
Через век как себя поведёшь;
Не ищу среди тысячи лиц твой лик;
Не скрываю от страха дрожь.
Я не думаю о других, как ты.
Я не делаю ничего,
Что могло бы ранить, с ума свести...
Всё случается как-то само.
Я прошу на коленях у Высших сил
Немоту, глухоту к тебе.
Я же знаю, что ты это тоже просил
Только не обо мне.
На шее верёвка из мыслеформ
Натянута, как струна.
Ты - самый сладкий на свете сон.
У меня же бессонница.
Вечерами я пью очень горький чай
Из мяты, что ты принёс.
Я не смею просить, но молю бросай
Касаться моих волос!
Я на части делю свой проклятый день:
С тобой, без тебя, вблизи.
Я не смею просить, но молю - не верь
Тем, что стоят позади.
Не ищу среди тысячи голосов
Твой, что звучит, как сталь.
Ты - это сборище диких ветров.
Тушить мой огонь перестань!
Я не смею просить, но молю - уйди!
Полымя приручить не пытайся!
Я обожгу, не со зла, от любви,
Не сумев удержать своё счастье!
Панацея моя - твой влюблённый взгляд.
Любоваться им я не смею!
Она не лекарство, скорее яд,
Который не преодолею.
Он делает пламя моё слабей,
Друг с другом нам быть помогает.
Только ты - это ветер, а я теперь
То, что не согревает.