Дочери, Ирине.
Хотелось бы вам показать финал –
Конец сезона на пустынных пляжах,
Пакетов разноцветных и бумажек
Кружащиеся стаи над водой.
Последних отдыхающих и просто
Бредущих по песку вдоль кромки волн,
Уже в одеждах, так как ветер остро
Щекочет ребра жадным языком.
Иголочки песчинок колют щеки,
Рвут на кусочки темные зрачки,
Что за очками, словно светлячки, –
И свет и тьму струят одни истоки.
Затем, я показал бы вам людей:
Вот девушка, стройна, как кедр ливанский,
Раскосость византийская в очах,
И крылья на расправленных плечах,
Несущие ее под солнцем белым
Над пляжем ( но уже не загорелым,
А выжженным), над сизою водой,
В которой муть медуз с травой смешалась,
Над броскими зонтами кабачков,
Уже пустынно-сонных, без зрачков,
Где только бАрмены со скукой в лицах
Между собой о чем-то говорят,
На креслах, развалившися, сидят,
Да женщины на пляже: «Крабы, пицца,
Креветки жирные, с картошкой пирожки,
Плов, мидии, какие-то там сласти !!!» -
Кричат, как будто в ихней власти
Вселенной мерные остановить шажки.
Да, увлекшИсь, про девушку забыл,
Летящую над этим странным миром,
Который в беспредельности застыл,
Беспечно преклонившись на перила:
Она в беззвучной реет пустоте,
Касаясь всех, но следа не оставя,
Летит, летит, как будто в высоте
Она узрела что-то, что не в праве
Нам рассказать...
Оставим девушку, - пускай себе парит,
Ее полет лишь для нее означен.
А я хотел бы взоры обратить
На бурность волн, взрывающихся в скаче.
Итак, я показать хотел бы море:
На горизонте темное, как тень,
Вблизи лазурное с зелеными глазами,
Смолкающее только в редкий день.
Оскалив зубы, с легким львиным рыком
Грызущее песок по берегам...
А впрочем, хватит, все уже избито,
Описано, рассказано и нам
Соперничать с великими не стоит –
Сказать, быть может: рука руку моет,
Волна – волну, и так века веков
Все лижет море кромки берегов.
Но море показать, - еще не штука, -
Вот небо, все в разводах облаков,
Напоминающих то птиц, а то богов,
Летящих с края в край легко без звука.
В разводах и струях небесных речек
Бушуют водопады и грома,
Порой, вскипит такая кутерьма,
Что свод небесный весь огнем иссечен.
И вот еще хотелось показать:
Как клонит день к суровому закату
И по небу плывет уже не вата,
А туч стальных необоримых рать.
Сверкают молнии, связуя твердь и небо,
Грохочет гром раскатами и врозь,
Пронизывая вскиды волн насквозь,
С небес столбы огня срывают злость,
За горизонт прогнавши даже Феба.
А вот теперь я снова покажу
Вам девушку, идущую по кромке,
Меж тьмой и светом, в беленькой футболке,
Ступающую гордо и легко.
Склонивши голову, глазами что-то ищет,
Наклонится и разгребает тыщи
Ракушек, выброшенных бурною водой.
Что видится ей в этих погребеньях
Остатков, бывших живностью морской –
Мы выставим за смысл стихотворенья...
Но девушка так бережно берет
Скелетик ракушки какой-то незаметной,
В кармашек на груди его кладет,
И каждый раз, лишь вновь она пригнется,
Они звенят и шепчутся в ночи...
В то время, как последние лучи
На небе затухают, искры Солнца
Еще, порой, одолевают тьму
И девушка смеется чисто звонко,
Подобный смех бывает у ребенка,
Взглянувшего в подзорную трубу
На небо в россыпях алмазов и сапфиров
И, радуясь изысканным мерцаньям,
Цены не зная камням на земле,
Он просто счастлив мигом Мирозданья,
Летящему на бархатном крыле,
Над драгоценностями всех живущих Миров.
А что же девушка? А девушка летит
Меж морем и землей, меж небом и громами,
Ракушками в карманчике звенит,
Парит и проплывает между нами...
Я вам хотел бы показать финал –
Конец сезона на пустынных пляжах,
Однако, не сдержавшись, рисовал,
Показывал, увлекшись, называл,
Что было – не было, и то, что будет даже...
Лазурный. Конец августа 2001г.
Пройдя по адресу, можно посмотреть и послушать видео-инсталляцию триптиха "Бархатный сезон":
https://www.youtube.com/watch?v=8fPJRuSAatE&t=170s