Унылый февральский день никак не хотел заканчиваться.Город погрузился в густой туман. Автобусная остановка. Сыро и зябко. Наконец, словно пузатая рыба с большими жёлтыми глазами, из тумана выныривает автобус и неспешно подплывает к остановке.
Устало опускаюсь на переднее сидение, что за водителем. Автобус трогается с места. Он двигается сквозь сонную, февральскую непрозрачность, подпрыгивая на каждой кочке.
Внезапно тишина в салоне взрывается живой речью. Беседа, начавшаяся у меня за спиной, напоминает пение частушек на два голоса. Один голос - ещё не оформившийся басок - нет-нет да сфальшивит. Второй - чисто колокольчик. Двухголосие щедро сыплет отборной матерщиной, которая звонко рассыпается по салону автобуса словно мелочь, выпавшая из кошелька.
Начинаю закипать подобно самовару. Но вдруг, басок прекращает материться и говорит колокольчику:
- Бабушку мою зовут Нина Капитоновна. Ты смотри, при ней не матерись и не ври. Она у меня похлеще КГБ, всё «на раз» видит. Лучше молчи, я сам говорить с ней буду. Ты не гляди, что она сердитая: не боись, не прогонит.
Раздражение сдувается как воздушный шарик. Автобус подъезжает к остановке «Железнодорожный вокзал», и мои попутчики двигаются к выходу.
Старшему на вид лет пятнадцать: высокий, нескладный подросток. Сутулится, стесняясь своей нескладности. Младшему от силы лет восемь-девять. Одежда его сильно поношена: явно с чужого плеча и великовата новому хозяину. Соломенного цвета волосы, густые и непослушные и давно не мытые, торчат во все стороны, делая его похожим на домовёнка. На этой остановке никто кроме них не выходит. Они же, добравшись до двери, поворачиваются к пассажирам , добродушно улыбаясь говорят:
-До свидания,- и выходят из автобуса.
Туман исчез,словно и не было. Город вновь приобрёл свои очертания. Пассажиры оживились, заговорили. Автобус неохотно тронулся с места, понемногу набирая скорость.Напоследок посмотрела вслед бывшим попутчикам.Они не торопясь шли в сторону здания вокзала, младший что-то рассказывал старшему, размахивая руками, тот внимательно слушал.
На минуту мне представилось,что где-то в обветшалом домишке на крохотной кухне с цветущей на окне геранью, хлопочет у плиты немолодая женщина. По дому плывёт пряный запах борща, на стареньком диване кошка вылизывает котят. Перед образами горит свеча. Блики от её пламени скользят по запотевшим оконным стёклам. Двое медленно двигаются на свет, рассеивающий тьму…