История нам кривду не прощает,
Ещё того, кто правду жизни извращает,
Она хранится в Памяти живых,
И тот, кто не в ладах с ней, верный псих,
И многого совсем не понимает,
Не хочет знать и попросту играет
С понятиями, как Совесть и Война.
Я не к тому веду, - не их это вина,
Что человек враждует с человеком...
Так было, есть и будет век от века.
Не видит брата в брате гордый глаз,
И если мозгу выдал мозг приказ,
Пойдёт и целый мир того разрушит,
Кто Правде Высшей от рождения служит.
Индиго-дети мы Страны с семидесятых
И внуки тех, кто свету в сорок пятом
Победу преподнёс . И мы трубим,
Что пали на Войне и жить хотим!
Такое помню: как я с дедом воевал,
И не буквально...
Кто это сказал?!
Не знаешь, так послушай!
Что притих?
Ещё я не закончил этот стих...
Припоминаю: наступление, июль,
Как падали под свистом вражьих пуль.
Нас было много скошено живых...
Теперь мы здесь, уже в телах других,
И выросли: учились и окрепли.
И нас трясёт от непотребных реплик,
Когда, тем более, их с места подают!
Вот для таких, - Победа лишь салют...
И кто своей Истории не помнит,
Тот ненасытных бесов страстью кормит
Святое, не хранимое забрать, -
Инстинкт у хищника природный не унять,
Пока он крови чьей-то не напьётся...
Аукнется и тут же отзовётся,
Окрепнет Память миллионом голосов!
Средь них и мой, и я всегда готов
За Мир и Правду до конца стоять,
Таким уж воспитала меня Мать, -
Страна моя Великая, родная,
Широкая от края и до края!
Её любил я, помня о Войне...
Быть может, Вы и возразите мне?
Рядом с Асадовым и Виктор Цой сражался,
Но Эдик долго жил, а тот другой остался
На поле боя в неживых лежать...
Потом он в песнях начал вспоминать:
И в "Группе крови" и "Легенде" о Войне.
Лежа с открытыми глазами, в вышине
Он Ангелов Небесных призывал,
Когда слетающихся чёрных птиц считал.
И снова Вите выпал жизни срок короткий,
Насыщенный событиями, не кроткий,
А полный музыки чарующей своей.
Но что-то я отвлёкся от моей
Истории, как мы служили с дедом.
Погиб я в сорок третьем.
Он с Победой
Вернулся...
Мне рассказывал, мальцу,
И про Рейхстаг...
По дедову лицу
Всегда при этом пробегали муки.
"Во'йны, Юрок, - безрадостные штуки.
Такие вот дела: там друга потерял, -
Он старше был..."
Недавно лишь узнал,
Что тем приятелем его и был я сам
И верю человеческим слезам,
Которые из глубины души и льются.
Ведь о Войне всегда все плачут...
Не смеются, -
Кощунство это, извращение и ложь!
Читатель, ты, наверное, поймёшь,
Что правду эту я не сочинил, -
Мне этого бы Дух мой не простил.
Он помнит всех, кем быть Ему пришлось
В тех жизнях...
И Война, как в горле кость,
Давно в моих воспоминаниях длится.
Для этого есть средство возродиться.
Я Тимку в бой последний провожал, -
Не я его, - он мою руку жал
И говорил, чтобы берёг себя.
Дед выжил, а я - нет.
Во всём Судьба
На всё и всех свои имеет виды...
Родства не помнящие индивиды,
Навряд ли Память станут сохранять!
Ругаться хочется опять, едрёна мать!
Когда же русский Русским будет вновь,
Во всех телах взыграет разом кровь
И выплеснет нам Память тех годов,
Погибших и воскресших, - тех Родов,
Которые не захотят уже войны...
Задумайтесь:
Мы Памятью сильны!