Мой мальчик, среди наносной шелухи
так мало о важном сказали поэты.
Я видела как умирают стихи
под пристальным взглядом немого рассвета.
Как быстро скудеют твои закрома:
нелепые сны и нехитрые тайны,
как мысль поражает стрелою случайной,
и в льдины слова превращает зима.
Ты в трепетных чувствах был с ними "на Вы",
и гений казался наивным ребёнком.
Мой мальчик, тебе не сносить головы,
нас всех причесали одною гребёнкой.
И ты запирал небеса на засов,
но песни на жалобы были похожи,
и строчки теснились: на сердце, под кожей,
барахтались в колбах песочных часов.
Ты мог им не верить, был волен стирать
(во имя любви, и без капли насилья),
но ты мастерил им бумажные крылья
и в мелочный мир отпускал умирать.
И не было дела слепым и глухим,
что гибли последних фантазий солдаты.
Я видела как умирают стихи...
в объятьях заката.