На самом дне души затеряны ключи
от комнаты твоей, где ты когда-то пела,
такая бездна дней с той ночи пролетела,
а ты во мне поёшь. Прошу тебя, молчи.
А что теперь звучит? Сказать я не могу.
Какой-то зыбкий гул от бытия иного,
мучительная смесь молчания и слова,
как две бороздки крыл на тоненьком снегу.
И скоро смертный шар позолотит листы,
приоткрывая дверь обыденному чуду,
растопится мой снег, и я тогда забуду
не пенье, но лишь то, что это пела ты.