В шесть раз занижено число погибших в протоколе.
В газетах написали только счёт, что был на поле.
В тот день Москва была в обоих смыслах красно-белой:
На первый мокрый снег стекала кровь вниз по ступеням.
Октябрь, Лужники, футбол, морозец минус десять.
Спартак-Харлем — афиша еврокубка. Как не съездить?
Пятнадцать тысяч человек в тот вечер так решили,
Но сотням из ребят проложен был маршрут к могиле —
Менты тогда открыли лишь один восточный выход.
Толпа, победу отмечая, с мест скорее двигать,
И ринулись в один проход, что был без заграждений,
Перила там забытые подмёрзли и ступени,
(У руководства Лужников дела были важнее),
И, поскользнувшись, девушка упала вниз, немея.
Внезапно суета смешалась с паникой. Фанаты
Внизу пытались ей помочь. А где были наряды?
Стоящим снизу масса сверху мигом стала прессом,
Отцы пытались закрывать детей телами, весом,
Но бесконечный рой фанатов был неподконтролен.
И пусть начальник МВД в конце концов уволен,
Не скроются из памяти фрагменты того ада,
Когда без чувств, без сил КБ давил родного брата,
Когда легли перила из металла под напором,
И груды тел посыпались, крича смертельным хором.
Милиция и скорая сложили трупы в горки.
Заполненными стали в ночь московские все морги.
Замяли так цинично и халатность, и убийства,
Сказав лишь только близким — шестьдесят пять, а не триста.
В шесть раз занижено число погибших в протоколе.
В газетах написали только счёт, что был на поле.
В тот день Москва была в обоих смыслах красно-белой:
На первый мокрый снег стекала кровь вниз по ступеням.