Narva - Нарва

   
      "Я грежу Нарвой, милой Нарвой,
      я грежу крепостью ее,
      я грежу Нарвой, тихой, старой,
      в ней что-то яркое, свое".
               
         (Игорь Северянин)

   
      "Поруганный, распятый городок,
       упавший с постамента на колени,
       на шпиль надетый траурный венок,
       как плач по дням минувших поколений".
           (Наталья Дехант)

   
          *  *  *

Я грежу Нарвой, милой Нарвой,
разрушенной за шесть часов,
я грежу арками порталов и черепицами щипцов.

Я грежу Ратушей и Биржей,
и контрфорсами церквей,
журавлик с башенки, я вижу,
несет посланье для людей:

"Земля дрожала от снарядов,
и небо было, как ожог,
смотрел я изумленным взглядом
на город, но помочь не мог!"

Не думал Понтус де ла Гарди,
и Петр не предполагал,
какой обрушится на Нарву
кровопролитной бойни шквал!

О город древний, город шведский,
трудолюбивый и простой,
ты был эстонский - стал советский,
склонившись гордой головой.

Сурово пялились глазницы,
руины в копоти, в пыли,
и, испугавшись, как гробницы,
тебя смели с лица земли!

Им было стыдно, грустно было?
Но люди новые пришли,
они не знали про могилу,
простое счастье здесь нашли.

Твой облик дряхлого эстонца
с тех пор изрядно обрусел,
и закатилось Нарвы солнце,
журавлик в небо улетел.

Но встал из праха Длинный Герман,
встряхнул седою головой:
"Восстановили пионерам
дворец - и это город мой?!

А где его былая честность?
Лишь проходимцы у руля, 
Лишь криминал - его известность,
И пропаганда из Кремля!

Не для того я принял муки,
И столько полегло солдат,
Чтоб козаностра в свои руки
Все загребла под свой оклад!"

Я знаю, капля долбит камень,
и Рыцарь роет тайный ход,
из искры возгорится пламень,
в котором Феникс оживет!

И радугою семиструнной
ее заблещет бытие,-
я грежу Нарвой, громкой, юной,
в ней что-то яркое, свое!
   
  2008

         

        *   *   *
   
   Ворота жизни и смерти,
   граница Евросоюза,
   кому-то - весенним ветром,
   кому - контрабандным грузом.

   Две крепости в противоборстве,
   из пепла восставший Феникс, -
   Нарва, твое упорство,
   резкость света и тени.

   Испанцы, вам и не снились
   такие перипетии,
   вражда Европы с Россией,
   тоска по Европе России.

   По вниз бегущим ступеням
   ты вверх напрасно стремилась,
   кидаясь в реку русалкой,
   но не сдаваясь на милость. 
 
   Соседи, Таллинн и Питер,
   вздрагивали от страха,
   когда, крестом осенившись,
   ты первая шла на плаху.

   Хватит войн первородства,
   Феникс, роди примиренье,
   Нарва, твое доброхотство
   не заслужило прощенья!

   Из Дон-Кихота колодца
   тащится вереница 
   людей и машин потоком,
   Герман с недремлющим оком.

   Не умирает прошлое,
   в снах-закромах хранится,
   чтоб одуванчиков солнцами
   сквозь мох крепостей пробиться.

        .    .    .

   Чтоб из раздвинутых рамок
   снова звали:"Проснись!" -
   утес, забытый замок,
   лес, берега и высь.
      
       .    .    .

   Helisevalt vaikne Narva linn
   On mattunud kuuma lumme,
   Kui elav laip oma maguses valus,
   mis elavatele nii jube tore...

  (Cat Night, minu sober Youtube-s)

   Звонко молчание Старой Нарвы,
   трупом живым в горячем снегу
   погребена, а нам сладко и странно,
   строим мы "Дождь", искушая судьбу.

   Но не вампир этот город,а Феникс,
   бездарей выгнав поганой метлой,
   новую Нарву создаст чей-то гений,
   по образцу уничтоженной той.