Эти проплешины утром в деревьях...
Видится небо, но серое. Колко
листья на ветках висят, как на нервах,
сухо, заточенно. Словно иголки,
ждущие часа, когда им удобно
в сердце вонзиться, чтоб жить беспокойней.
Осень похожа на место лобное
густо простреленное бронебойным.
Вдруг понимаешь, что ты недолюблен,
и неожиданно, катастрофично,
остро почувствуешь: мир твой погублен...
Время смеяться вполне истерично.
И поражаться, что преданный предал.
Ложь свою ложками утром хлебая,
он уходил. По субботам и средам
где-то его ожидала другая.
И ничего от болдинской осени,
чудом на стёклах дрожат отражения,
птиц на берёзе многоголосие,
звон колокольный, богослужение...
Утро сказало: не будет дождливо.
Скоро проплешины станут синими.
Всё впереди. И ещё не крикливо
пробует крылья стая гусиная...
То есть, ещё на перроне твой поезд,
и пароход не отчалил от пирса.
Этому множество есть разных тождеств,
ныне и присно... И ныне, и присно.
#