Золотые плоды в деревянных лотках,
В снеговых колпаках телефонные будки.
Продавщицы румянятся в толстых платках,
В буром зимнем компоте буксуют маршрутки.
До бесчувственной старости помним с тобой,
Как ходили по белой московской вселенной,
Как держали стаканы под шатким столом,
Разливая портвейн в полуночной пельменной.
Да и классики пили отнюдь не ситро:
Покутив с Пастернаком на Сивцевом Вражке,
Алигьери спускался в ночное метро,
Где встречал его строгий Вергилий в фуражке.
Едем в позднем такси. За окном ни души.
Только небо гремит ледяными ковшами
Да сидят, замерзая, в снегу алкаши.
Их не жаль – не скудеет Москва алкашами.
А когда выезжаем с проспекта на мост,
Ты из центра вселенского круга простого
Видишь острую соль пламенеющих звёзд
И развёрнутый саван земного простора.
За тоску незачёт. В нашей стылой крови
Этот вечный союз, нерушимый и твёрдый.
Ты московский студент, кем себя ни зови, –
Грязный, пьяный, побитый – и всё-таки гордый,
Ибо верен тебе бледный ангел мужской,
Что живым тебя вывел из гиблой общаги,
И холодная слава стоит над Москвой,
И колышутся в небе истлевшие флаги.