Лапотник – 2
1.
Целый месяц, сумняво и дико
Ванька лапотник дурость чудил,
не обдёргивал с липочек лыко,
вместо лаптей в опорках ходил.
Назюзюкавшись бражистым зельем,
про виденья небесные врал,
растягал гармозень на пузени,
и срамные частушки орал.
Глазенапы похмельные пуча,
объяснялся в слезах мужикам,
как во время «потопу» из тучи
самозвано издвиглась Рука.
И сиею простёртою Дланью
с его лично сплетённым лаптём
учинила ему в назиданье
наказанье нежданным битьём.
Мужики хохотали, не веря,
самосадами горла деря.
- Энто всё тебе снилось, тетеря!
- Али спьяну сблазнилось, с дурья!
Ну а бабки, Агафья, Секлета,
причитали, в смятеньях сердец:
- Ахти, Господи!
-Батюшки светы!
- Не иначе сказилси малец!
2.
Так прошла ещё, может, неделя.
Новый месяц на небе взошёл.
Отходя от блажья и похмелья,
Ванька в чувствия малость пришёл.
Отощавший в страстях и тревогах,
скрал у Граньки соседки гуся,
и за грех сей покаявшись Богу,
вновь за лапотно дело взялся.
Ну а Гранька, ядрёна бабёнка,
вновь на парю измор навела,
за сожратого гадом гусёнка,
за полтинник, что раньше дала.
И уж так-то ужрала, уела,
измождая его бытиё,
что бедняга побёг первым делом
лыко драть для лаптёжек её.
И однажды под вечер степенно,
изъявил, наконец, благодать.
- Приглашаю, мамзель Аграфена,
на гумно лепоту примерять!
3.
Значит, выполнил, дьявол, заданье.
И, завивши венок из косы,
поскакала на радостях Граня,
морду красить для общей красы.
Щёки свёклой, заместо румянов,
брови сажей – движеньем одним,
и такой-то цветник сарафана,
что куды там графиням иным!
Озираясь сторожко и зорко,
подождав, когда стало темно,
поспешила она по задворкам
на обжитое Ванькой гумно.
И уже через час на копёшке,
в исполненье заветной мечты,
к звёздам вскинулись Гранькины ножки
в лапотках неземной красоты.