Единая Россия — это свет,
Который не разделен априори.
Поэт обретший при луне сатори,
Читает откровения из Вед
Любимой: — Ом намах шивайя, Зин.
Ом мани падме хум и всё такое.
Светило в росах, словно муэдзин,
Среди побегов лунного левкоя.
Холодный подоконник, чёрный кот,
Докуренная небом папироса
Звезды предполагает малоросса
Поющего: — Дывлюсь, а небо - крот.
Слепое, из осколков ивняка,
Что отразились в памяти бездонной.
Единая Россия — облака,
Река в которых облака — мадонны.
Младенцы снов витают в небеси,
В хлеву, заполонённом пред-рассветом.
Не нужно быть особенным поэтом,
Чтоб видеть: есть надежда у Руси.
И дело: жечь глаголом нечисть слов,
Пришедших из-за моря прозелитов.
Консенсус, трейдинг, коучинг, сателиты,
Ребрендинг, сталкинг, трекинг для ослов.
Не станет умный пользовать слова,
Которые на слух витиеваты.
Мы сами в своих бедах виноваты,
Совки в законе в клочьях стекловаты,
Покрытые порошей дерева.
Парашей слов, пургой определений,
Возможно ли страну определить,
В которой каждый алкоголик гений,
А иудей — Поэт, твою ебить!
За шнобель дали Нобеля трудяге
И выперли со справкой из страны.
О, тунеядец, чьи повяли флаги,
Дающий повод покраснеть бумаге,
Заснеженной презумпцией вины.
Причём, не обязательно пиит
Является адептом и гарантом.
Каким-нибудь Сократом или Кантом,
Который за Любовь горой стоит.
К примеру, я стою пригорком сна,
Бессонницей своей и дефицитом
Серотонина, так его в корыто!
Единая Россия — суть Весна
Души, готовой вечно обновляться
И обнуляться до последних жил.
Поэты — гениальные паяцы,
А их Патрон — Великий Шут решил,
Что нужно вечно каяться серьёзным,
А несерьёзным пестовать шутов.
Какой-нибудь обсцентный шут Шнуров
Верховный жрец в жюри Любви курьёзном:
— Вины не вижу в беллетристе сём.
— Распни, рычит галёрка в Колизее.
— Доколе будут жечь шуты в Музее,
Доколе старцы будут глинозём
Жрать, смешанный с восторгом благодарным?
Благодарить Творца за Благодать,
Которую за вечность не продать
Заказчикам Spa-сения бездарным?
Их тоже триста, - пусть в гробу Спартак
Перевернётся и Христос воскреснет.
По небесам горячей дланью треснет:
— Единороссов нету! — Как же так?!
Один остался, Господи прости!
Стишки крапает долгими ночами,
Однако нам с таким не по пути,
Сурово молвил и пожав плечами,
Заметил: — С небом, братка, не шути.