В этот промозглый, пасмурный день Ната все никак не могла найти себе места. Она без конца ерзала на рабочем кресле, все пытаясь принять одно единственное положение. Но в очередной раз находя этот проклятый стул ужасно неудобным, вскакивала и подбегала к мокрому окну, как-будто от частоты ее встреч с узким окном зависело то, как скоро наконец выглянет долгожданное солнце...
Ната все думала, когда же наконец она закончит заказанную ещё две недели назад статью для журнала. Обычно статьи давались ей необычайно легко и задержками не приходилось нервировать своего редактора. Но в эти последние две недели все никак не клеилось. Было что-то необъяснимое, что выбивало ее из колеи на целые часы, и больше ничего не оставалось, кроме как наматывать километры по унылой, неуютной коммунальной комнатушке.
Наконец, перестав бороться с хандрой Ната небрежно оставила на столе свой ноутбук и отправилась на разведку в соседнюю комнату. На мгновение остановившись перед прикрытой дверью, она прижалась к ней, затаив дыхание. Там, за громоздкой дверью было слышно нежное детское мурлыканье, изредка прерывавшееся одним и тем же вопросом: ну куда же ты спряталась? Погоди, я тебя найдууу.
Танечке было три с половиной года, и она, в отличие от своих сверстников обладала необычайной мудростью и смышлёностью. Эти качества без конца расхваливали Танечкины воспитатели, но Наташа не гордилась этими качествами своей дочурки, она больше воспринимала их как подарок судьбы за те невзгоды, что ей пришлось пережить в юношеские и студенческие годы.
Глядя на то, как мирно дочурка собирает пазл, Наташа подумала про себя: как здорово быть ребёнком...Как здорово собирать детский пазл и не думать больше ни о чем...Ничто в этом моменте не может помешать этой чудной девчушке. Ни дождливая погода, ни непутевая мать...ничего...
От напора Наташиного веса дверь скрипнула и Она тут же была обнаружена. Танечка шустро вскочила с места и вот они уже в объятьях друг друга. Прижимая светлую, кудрявую головку Тани, Наташа на какой-то миг забыла обо всём, что тревожило ее последние две недели. Ее сердце озарила вот эта златовласая голова, что светила, казалось, ярче любой лампочки.
«Ты мое солнце», - сказала Ната, и взяв дочку за маленькую, пухлую ручку вошла вместе с ней в детскую комнату...