А заоконье – грустная страница:
бессолнечно и ветрено, серо,
и только чай с ватрушками,
как бром,
и так же о своём щебечут птицы,
кивают ветви ветру в унисон,
уходит сон.
Октябрь тягомотину диктует:
и снова понимаешь – не успеть
прошедшее хоть как-нибудь воспеть,
и снова все слова зело и всуе.
Но карандаш опять, спеша, рисует –
пришла пора простых карандашей.
А может, шить? –
оранжевое шей, а сверху голубое, –
чтоб не сумрак.