Безвестием пропадом пащий ансамбль
Моего дивного мира рухнул.
Будто город сбитый пращей,
Рассыпался в узоры ленивые.
Детские руки брали осколки,
Резали пальцы дрожайшие кисти,
Этот холст моей мыслью написан,
Маслом пословиц и небылиц.
Этот лист моим псалмом исписан,
В этом, согласен, грех мой велик.
Сильно россказни разливались
По опавшим седым исполинам,
И в пустые глазницы увядшие,
Больше сумрака в гжель расписные.
Что вы слышите?
Речи из бравых уверенных уст,
Но колючий терновый язык
Речей этих пуст.
Достоин доменных печей,
И хруст вредных колючек
Под сапогами безмятежного люда.
Наступил!
Раздавил и пошёл!
И смотреть даже не буду!
Безвестием пропадом падший
Ансамбль моего дивного мира
Рухнул под ноги упавший на камень
Стукнул так гулко, так грубо.
Исполины в снегах бровей
Утопили глаза.
И нет мыслей и жизни более
В их сухих ядовитых слезах
Закипает безразличия море.
В их обветренных ложью губах
Всех растресканных от несказанной правоты
Больше не будет литься ручей из хороших слов,
о радости - счастия наготы.