Ах, когда я родился не помню,
Ах, когда я умру не знаю,
Я за всё расплатился кровью
И теперь моя хата с краю.
Я теперь не боюсь априори,
Только может июльского зноя
И холодного ветра на море,
И вопросов "зачем я?" и "кто я?".
И держу я себя в заточеньи
В доме теплой чужой любви.
Я прошу у хозяев прощенья
И мечтаю скорее уйти
За любовью своею в пустыню
Иль на самый верх Гималаи.
И идти, пока глаз не замылю
Придорожными знаками, к раю.
А дойдя наградиться покоем,
Своё сердце укутать в пижаму,
У камина назваться героем
И хвалиться случайным шрамом.
Эх, скорее бы путь свой отмерить
И чужой дом оставить в дали.
Только нет сил открыть его двери
Хотя дверь заперта изнутри.