А вот Иннокентий Петрович говорил, между прочим, что Вера сама была виновата –
Что только и делала, что каждодневно ходила по краю.
Сколько раз он давал ей люлей, но никогда не забирал их обратно.
Ну оно-то и верно – дарёное же разве назад забирают?
Они-то, мужья – они же когда проспятся, все извиняются и целуются,
Говорят – «забери заявление, не позорься, да давай поплачь ещё!»
Ой, дура Верка. Уж нашла бы куда пойти. Ну хотя бы с детьми на улицу.
В подъезде заночевала бы, или летом – в парке на лавочке.
Ой, сама виновата Верка. Нет бы взять, да и промолчать.
Промолчать под недобрым взглядом. Промолчать, завидя кулак.
Вот есть же такие бабы, а, что рожа просится кирпича?
Нарываются сами и ноют: «Ах, за что он со мною так?»
А что ты вообще сделала для того, чтобы он не бил?
А что ты вообще сделала для того, чтобы он ударил?
Чтоб морщины твои до срока не превращались бы в ряд щербин
До глубоких уродливых трещин, как песчаный ландшафт в Кандагаре?
Ой, дура Верка.
Только жалко её, конечно.
Вот ножом её тыкать не стоило точно.
Жалко.
За фразу: «Где деньги, Кеша? Ты опять их все пропил, Кеша?
А чем мы теперь заплатим за коммуналку?»
Нет, вот видишь же, что мужик твой в хламину пьяный –
Так будь с ним поласковей – доброй, терпимой, нежной.
Ну ладно, Марусь, доставай-ка ещё стаканы –
Не чокаясь выпьем за глупую душу да грешную.
Бывай, Вера, в мире!
В груди – неостывшая кровь ещё.
Лети себе к ангелам – юная вечно, бессрочная.
А сколько сидеть там ещё Иннокентий Петровичу?
Завидный мужик. Не сказать, чтобы сильно испорченный.
Бывают вот жёны. Кирпич прям скучает по роже им.
Вот как ей не врезать – навязчивой, вредной паскуде?
А я не такая.
Я – лучше других.
Я – хорошая.
Меня-то он точно, ну точно ни за что бить не будет.
Это другим отрубают руки, ставят фингалы, ломают ключицы.
А я не такая, как все.
И со мной-то такого
Никогда-никогда
Не случится.
14 июля 2020
ТАБЛИЧКА САРКАЗМ
Не стих. Просто отрывок из моего нового моноспектакля.