У каждого своё Бородино
И Болдино заслуженной свободы.
Я б тёлок жарил, шлёпал в домино,
Давал плоды, пускал на волю всходы.
Встречал восходы с дурочкой-душой,
Порывам потакая чудо-духа.
По мне б скучал «Карнеги» и «Большой»,
Волк, заиц во хмелю и Винни Пуха
Фантом, который дарит Пятачку
Шнудок: — Да, штоб ты, сцуко, подавился!..
Строкой моей и киндзадзастым «ку»,
Скрипач Любшин в котором растворился.
Сиял в ночи зелёный пепелац
Звезды, отреставрированной вздохом:
Скорбел ортопедический матрац
Под растворённым в эмпиреях лохом.
Лохматый стог ворочался в ночи,
В котором я б боролся с куртизанкой-
Душой: — Что наша жизнь? — Творца тай-чи
В дыму болот и Воланд с «Иностранкой».
В ней перевод моих пустых стишков
На все наречья призрачного мира.
Реестр достижений и грешков
И порванная виршеплётом лира.