Идём с внуком по набережной. Мы гуляем. Море осеннее плещется. Чайки, парусные яхты, виндсерфинг, понимаешь ли. Но мы это всё не видим. Вовка любит ходить по стеночке, ну, как все детки, держась за мою руку. В этот момент он становится чуть выше меня, видно, это его очень мотивирует. «Каждый хочет в детстве стать быстрей большим». Он бы пел, но он не знает слов этой песни. Потому решил признаться мне в любви. Так и говорит: «Деда, я тебя люблю». Я понимаю, что ему, с вершины своего положения, виднее, кого любить. Мне приятно. Он мне рассказывает про школу, что ему нравятся уроки, но не перемены. Вот это поколение! Вчера он показывал учебник по арифметике. Это я, по памяти свой первоклассной, вспомнил. А на учебнике написано-то «Математика». Решают там всякую "легкотню", как выражается мой юный Лобачевский. Вот и вся разница между «сегодня и вчера». Это я о прошлом веке… Быстро так рассказал, потому что стенка закончилась. Спрыгнул. Просит вернуть его мешочек с деньгами.
В целлофановом пакетике (это его кошелёк) звенит мелочь. Дал мне подержать, пока сам занимался эквилибристикой. Мешочек был аж горячим. Он его зажал в кулачке. Считает, что из кармана деньги могут выпасть, потому доверил деду. Он сегодня богатый, потому что я добавил пару червонцев. Он решил «взлохматить» содержимое. Думает вслух, на что бы истратить. И всё хочет купить маме. "Морожено" не купили, мол, мама не просила. Дед убедил. Вдруг видит, продают лаваш, свежий, мягкий, пахнет. Говорю, мол, давай сам, ты уже школьник… Стесняется. Давай вместе. Подходим. Спрашиваем, мол, сколько стоит? 50 рублей. У него в мешке 80. Он знает. Продавец с интересом смотрит, как Вовка отсчитывает тридцать. Остальные, в мешке отдает мне. Ах, мешок с деньгами падает (уронился) и монетки рассыпаются. Хозяин вытащил из-под прилавка ещё тёплый, румяный круг (как Вовка его иногда называет), ждёт оплаты. Внучек собирает денежку снова в мешочек. Демонстративно закручивает, кладёт в карман и говорит: «Передумал»… Тянет меня к магазинчику сувениров. Уходим. Я затылком вижу округлившиеся глаза мужчины, торгующего хлебными... кругами.