Мужчина за рулём положил руку на мое колено. И я пропала. Глубоко-глубоко в теле проснулся и забил живительной влагой засохший женский родник. Тепло и красиво реки любви струились по моей плоти и крови, пробуждая дивные чувства. За окном мела рождественская метель. А на душе была весна, пробуждающая меня от зимней спячки.
- Ну вот, течка как у сучки - съязвил мой вечный оппонент Ум. В моей женской ипостаси он был истинным мужчиной. Шовинистом и моралистом.
- Не дай ему победить! - кричала Душа и стыдливо смолкала. А тело само по себе млело от новых и невиданных ощущений. И наслаждалось их красотой и гармонией. Истерзанное хирургами и изрезанное вдоль и поперёк, оно желало мужской ласки. В сорок пять оно вызрело и бродило истомой. Оно бурлило ароматом терпких вин и благоухало всеми цветами мира. И моей внутренней истинной женщине хотелось дарить этот космос тому, чья рука лежала на моем колене. Впервые мне хотелось дарить себя. Доселе целых семнадцать лет в ушах постоянно звучал "комплимент" от свекруси, наградившей меня при разводе:
- Ты ж холодная лягушка. А та - страсть и пламя.
Стыд этой сцены долгие годы сжигал меня в пламени ненависти. И к бывшему, и к свекрови, и к своему телу. Пока не выгорели все женские прелести.
Но сейчас рука мужчины лежала на моем колене. И мне неистово его хотелось. И потому всё случилось...
... Он включил свет в спальне. Бесстыдно стянул с меня ночнушку и трусики. Я лежала перед ним нагая в своей извечной стыдливости. Мне казалось, что все мои шрамы начали кровоточить и вопить о своем уродстве. Душа замерзла и смирилась с извечным внутренним монологом. Но пальцы мужчины бережно погладили три шва. И они начали бледнеть и растворятся. Я это чувствовала.
Губы мужчины порхали по швам бабочкой. И вместо шрамов на теле оставались дорожки из его поцелуев. Словно подслушав мои чувства и мысли, мужчина изрек:
- Забираю твои шрамы. Забудь про свои боевые отметины. Здесь только следы моих поцелуев. Эти дорожки прочерчены моими губами.
Я провела пальцами по его губам. Моя душа была согласна. И даже мой строптивый ум примолк от этих магических слов мужчины. Царевна-лягушка сбросила свою шкурку и расцвела Василисой Прекрасной. А моя очарованная душа вплела мужские слова в поток новых стихов: "Сероокий дракончик с востока, я люблю даже шрамы твои. "
Эти слова наполнили меня красотой и любовью. И с тех пор я иду по жизни рука об руку с ними.