Король был сед и близорук
И, дёргая щекою,
Пред казнью коротал досуг
За шахматной доскою.
От конвоиров и ворон,
От плахи и позора
Пытался защититься он
Защитой Филидора.
А лысый повар- старый друг,
Поэт парной свинины,
Уже крошил к поминкам лук
Посредством гильотины.
Гремели пушки вдалеке,
Всё было по закону
И канцлер в тёмном уголке
Примеривал корону.
Король пожертвовал ладью,
Ладья промолвила: « Адью!»
Но оказалось -плачь, не плачь-
Что утром в воскресенье
Казнён единственный палач
За злоупотребленья.
Он с эшафота крал настил
И для верёвок мыло,
А после сам себя казнил,
Чтоб неповадно было.
Тут канцлер , поведя плечом,
Сказал не без боязни:
« Пусть я побуду палачом,
Пока, на время казни!
Я не расстрою короля,
Я не вступлю с ним в сговор!»
« А канцлером побуду я!»-
Сказал тихонько повар.
Конь разбежался для прыжка,
Жаль, рано кончилась доска!
Стал поваром полишинель,
Стал пекарь прокурором,
Принцесса вышла на панель
( Панель вздохнула хором),
Принцессой- господи прости!-
Стал стражник с перепою
И только тот, кто взаперти,
Остался сам собою.
Жизнь разбивала зеркала,
Играя бенефисы,
А утром третьего числа
Пошли на город крысы.
За ратью- рать, за валом-вал,
Неотвратимо скоро,
Но только узник башни знал
Защиту Филидора.
Уже сто лет и пять минут
Он ждёт, когда за ним придут…